За много веков в России сформировалось очень причудливая и отчасти мистическая система отношений между государством и личностью, которая многочисленными прочными нитями пронизывает все аспекты жизни общества. Эти же нити прошивают сызмальства сознание человека, выросшего и воспитанного в России, они прошивают его в детском саду, школе, семье, от них не скрыться нигде. На выходе получается субъект с уже изначально искаженной картиной мира и здравого смысла.
В итоге, даже если на рациональном, сознательном уровне российский человек понимает, что «страна» и «государство» — это не одно и то же, что «родина» и «правительство» — это совсем разные вещи, то где-то там глубоко, на подсознательном уровне эти понятия у него перемешались и слились. Что нет-нет, да и прорывается наружу, хотя бы в виде этих странных местоимений «нам», «наши» и т.п.
Несмотря на всю сложность и запутанность отношений личность-государство в России, их суть крайне проста. Государство расценивает своих граждан исключительно как «свою собственность», как «расходный материал», которым можно и нужно жертвовать в достижении разных государственных целей (или в личных целях тех людей, кто в данным момент символизирует государство), а граждане должны соглашаться с такой своей ролью, принимать ее, и тогда взамен у них будет доступ ко всяким «возможностям». Если же они не соглашаются играть по этим правилам — доступ к любым «возможностям» будет им намертво перекрыт.
Так было при Иване Грозном и Алексее Михайловиче, так было при Матушке-Екатерине и Царе освободителе Александре II. Так было и при большевиках, и при коротком проблеске ельцинской демократии.
Вот недавно по сети гулял ролик с камеры видеонаблюдения в подъезде. Видели, наверное. Работники скорой помощи тащат волоком пациента по лестнице сверху вниз, и он как мешок с картошкой перескакивает со ступеньки на ступеньку. Вот вы могли бы себе представить такую картину в гитлеровской Германии, скажем? Боюсь, что нет, потому что отношение к человеку, как к мешку с картошкой — это черта не фашизма, а российского менталитета.
Внешние признаки государства могут меняться, приобретая то вид демократии, то вид диктатуры, но суть остается всегда одной и то же. Она, эта суть, не лежит на поверхности, она всегда запрятана в глубине подсознания людей. Любой человек, выросший в России, всегда подсознательно готов к тому, что он, его интересы, его собственность, его жизнь будут принесены в жертву высшим государственным интересам.
И самое удивительное, что он воспринимает это нормально. Он всосал все это с молоком матери, это для него — естественно, он заранее готов к этому и смирился с этим. Единственное его волнует, чтобы с ним поступили «справедливо», чтобы не просто выбросили как использованный подгузник, а чтобы для этого было какое-то «справедливое» обоснование.
Именно поэтому, когда государство пускает в расход кого-то рядом стоящего, русский человек прежде всего ищет «справедливое обоснование» случившегося, и обязательно его находит. Ведь если есть стремление, справедливое обоснование можно найти для чего угодно.
Русского человека не волнует в принципе «справедливость» самой системы отношений государство-личность, он в ней вырос, она среда его обитания. Его волнует лишь справедливость каждого конкретного случая.
А потому написание писем Путину с просьбой о заступничестве и справедливости — это нечто вроде национального вида спорта в России.
Зайдите на Change.org или Avaaz.org и посмотрите, сколько там собирается подписей под всякого рода письмами Путину о заступничестве. Не под важными инициативами, не под призывами обратить внимание на важные проблемы, а под письмами Путину против конкретных случаев «несправедливости». Найдите хоть одно письмо Обаме, Меркель, Олланду с просьбой разобраться с задержками зарплаты «работникам коммунальной службы Авиньона». Не найдете, их нет.
Но опустил фсех..