Стихи

[Kamchadalochka]

Птичий щебет
Мало-помалу меня
Вобрал целиком.

Кеко Исида

[Victoria]

Слова В. Жуковского

Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.

Тускло светится луна
В сумраке тумана –
Молчалива и грустна
Милая Светлана.
«Что, подруженька, с тобой?
Вымолви словечко;
Слушай песни круговой,
Вынь себе колечко.
Пой, красавица: «Кузнец,
Скуй мне злат и нов венец,
Скуй кольцо златое;
Мне венчаться тем венцом,
Обручаться тем кольцом
При святом налое».

«Как могу, подружки, петь,
Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть
В грусти одинокой.
Год промчался – вести нет;
Он ко мне не пишет;
Ах! а им лишь красен свет,
Им лишь сердце дышит…
Иль не вспомнишь обо мне?
Где, в какой ты стороне?
Где твоя обитель?
Я молюсь и слезы лью!
Утоли печаль мою,
Ангел-утешитель».

1811

[Kamchadalochka]

В нас никакой избыток знаний,
покров очков-носков-перчаток
не скроет легкий обезьяний
в лице и мыслях отпечаток.

Игорь Губерман

[Victoria]

Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.

Несчастью верная сестра,
Надежда в мрачном подземелье
Разбудит бодрость и веселье,
Придет желанная пора:

Любовь и дружество до вас
Дойдут сквозь мрачные затворы,
Как в ваши каторжные норы
Доходит мой свободный глас.

Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут — и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.

1827

[vm222]

Александр Блок

Есть минуты, когда не тревожит
Роковая нас жизни гроза.
Кто-то на́ плечи руки положит,
Кто-то ясно заглянет в глаза…
И мгновенно житейское канет,
Словно в тёмную пропасть без дна.
И над пропастью медленно встанет
Семицветной дугой тишина…
И напев заглушённый и юный
В затаённой затронет тиши
Усыплённые жизнию струны
Напряженной, как арфа, души…

Июль 1912

[vm222]

Зинаида Гиппиус
СНЕГ

Опять он падает, чудесно молчаливый,
Легко колеблется и опускается...
Как сердцу сладостен полет его счастливый!
Несуществующий, он вновь рождается...
Всё тот же, вновь пришел, неведомо откуда,
В нем холода соблазны, в нем забвение...
Я жду его всегда, как жду от Бога чуда,
И странное с ним знаю единение.
Пускай уйдет опять — но не страшна утрата.
Мне радостен его отход таинственный.
Я вечно буду ждать безмолвного возврата,
Тебя, о ласковый, тебя, единственный.
Он тихо падает, и медленный и властный...
Безмерно счастлив я его победою...
Из всех чудес земли тебя, о снег прекрасный,
Тебя люблю... За что люблю — не ведаю...

1897

[vm222]

Boris Grebenshikov

НЕДЕЛЯ ПЯТИУГОЛЬНОГО ГРЕХА

Я ехал в поезде. Дымились пассажиры
Кондуктор танцевал. Летал рояль.
Поэт уныло грыз бесформенную лиру
Чужих мышей ему давно не жаль
Невоплощенные, бывалые тромбоны
Шептались громко о семье червей
Профессор нечисти мечтал забраться в зону
И познакомиться с женой своей
Под утро снова вечереет. В промежутках
Между глухим журчанием колес
Оскаленные рты сияли грозно, жутко
Кондуктор танцевал. В купе родился пес
В ладонях у Луны медуза шевелится
Усь-Мусь поет о тайнах бытия
Сиреневый Корсар лениво суетится
Кондуктор мертв. На отдых ехал я.

[vm222]

Иосиф Бродский

Теперь все чаще чувствую усталость,
все реже говорю о ней теперь,
о, помыслов души моей кустарность,
веселая и теплая артель.
Каких ты птиц себе изобретаешь,
кому их даришь или продаешь,
и в современных гнездах обитаешь,
и современным голосом поешь?
Вернись, душа, и перышко мне вынь!
Пускай о славе радио споет нам.
Скажи, душа, как выглядела жизнь,
как выглядела с птичьего полета?
Покуда снег, как из небытия,
кружит по незатейливым карнизам,
рисуй о смерти, улица моя,
а ты, о птица, вскрикивай о жизни.
Вот я иду, а где-то ты летишь,
уже не слыша сетований наших,
вот я живу, а где-то ты кричишь
и крыльями взволнованными машешь.

[vm222]

Марина Цветаева

Какой-нибудь предок мой был — скрипач,
Наездник и вор при этом.
Не потому ли мой нрав бродяч
И волосы пахнут ветром?
Не он ли, смуглый, крадет с арбы
Рукой моей — абрикосы,
Виновник страстной моей судьбы,
Курчавый и горбоносый?
Дивясь на пахаря за сохой,
Вертел между губ — шиповник.
Плохой товарищ он был, — лихой
И ласковый был любовник!
Любитель трубки, луны и бус,
И всех молодых соседок…
Еще мне думается, что — трус
Был мой желтоглазый предок.
Что, душу чёрту продав за грош,
Он в полночь не шел кладбищем.
Еще мне думается, что нож
Носил он за голенищем,
Что не однажды из-за угла
Он прыгал — как кошка гибкий…
И почему-то я поняла,
Что он — не играл на скрипке!
И было всё ему нипочем,
Как снег прошлогодний — летом!
Таким мой предок был скрипачом.
Я стала — таким поэтом.
23 июня 1915

[Victoria]

A night, a street, a lamp, a drugstore
A meaningless and dismal light
A quarter century outpours -
It’s all the same. No chance to flight.
-
You’d die and rise anew, begotten.
All would repeat as ever might:
The street, the icy rippled water,
The store, the lamp, the lonely night.

[vm222]

A night, a street, a lamp, a drugstore
A meaningless and dismal light
A quarter century outpours -
It’s all the same. No chance to flight.
-
You’d die and rise anew, begotten.
All would repeat as ever might:
The street, the icy rippled water,
The store, the lamp, the lonely night.

Та ёшкин же кот!!
+1

[Kamchadalochka]

ПЕСЕНКА ОБ ОТКРЫТОЙ ДВЕРИ

Когда метель кричит как зверь -
протяжно и сердито,
не запирайте вашу дверь,
пусть будет дверь открыта.

И если ляжет дальний путь,
нелегкий путь, представьте,
дверь не забудьте распахнуть,
открытой дверь оставьте.

И, уходя, в ночной тиши
без долгих слов решайте:
огонь сосны с огнем души
в печи перемешайте.

Пусть будет теплою стена
и мягкою - скамейка...
Дверям закрытым - грош цена,
замку цена - копейка.

1961

Булат Окуджава

[vm222]

Анна Ахматова

Как белый камень в глубине колодца,
Лежит во мне одно воспоминанье.
Я не могу и не хочу бороться:
Оно — веселье и оно — страданье.
Мне кажется, что тот, кто близко взглянет
В мои глаза, его увидит сразу.
Печальней и задумчивее станет
Внимающего скорбному рассказу.
Я ведаю, что боги превращали
Людей в предметы, не убив сознанья,
Чтоб вечно жили дивные печали.
Ты превращен в моё воспоминанье.

[Elentane]

УЧИТЕЛКА
Первосентябрь... нет солнечнее мига!
До школы добегала в три припрыга.
Не служба, но служенье, фимиам.
Вчерашние дошкольнички, в рядочки
построившись, сыночечки и дочки,
уже стояли между пап и мам.

Вот георгины, астры и лилеи.
Холодный ветер взмёл листву аллеи.
В толпе знаменью внять способен кто?
Младенцы? Но чужой сегодня праздник.
Придёт черёд и их, нелепых, красных,
ревущих в материнское пальто.

Родители мой ловят взгляд тревожно.
- За Васькой присмотрите, если можно.
- За Машенькой. – И детки жмутся к ним,
податливые, мяконькие души.
И в этот раз меня смех не задушит.
Кто опытен и прав - неуязвим.

Ах, скольких в пароксизме просветленья
я увела к заброшенным селеньям,
как завещали классики борьбы!
Как Божий дар внушала я с размаха!
Как маленькие писались от страха!..
Так без ненужной помпы и пальбы
я исполняла приговор судьбы.

[elena S.]

УЧИТЕЛКА

замечательно!