Каморка

Несли мы облако с собой -
Букет сирени голубой.
Мы срезали для Наденьки

Сирень в пришкольном садике.

Взглянула Надя на сирень:
- Какой красивый сорт!
Но он завянет через день,
Купили б лучше торт!

От торта польза есть -
Его же можно съесть!

Я торт люблю с орехами...
За тортом бы поехали!

Ну Наденька, ну скромница!
Мы не могли опомниться.

Что в вымени тебе моем? (плакат для Fraser Health от владельцев коров).

"Зачем, лохмата и нема,
Спешишь, душа, залечь в берлогу?
У зим бывают имена
Не только женские, ей-богу.

Пускай же в двери позвонит
Зима – и против всяких правил
Получит имя Леонид,
А может, Юрий. Или Павел.

Мужское имя дать зиме,
Сугробам, запаху арбуза,
Всей потайной голубизне,
Что проникает в мякоть блюза…

О, выбрать имя для зимы!
Сказать ей брат или сестрица,
Шагнуть в объятья снежной тьмы
И с ней навеки помириться.

What's in a name? That which we call a rose
By any other word would smell as sweet;
So Romeo would, were he not Romeo call'd,
Retain that dear perfection which he owes

Да, да... я презираю нервы,
Истерику, упреки, все.
Наш мир - широкий, щедрый, верный,
Как небеса, как бытие.

Я презираю слезы, - слышишь?
Бесчувственный я, так и знай!
Скажи, что хочешь... тише, тише...
Нет, имени не называй.

Не называй его... а впрочем,
Все выдохлось за столько лет.
Воспоминанья? Клочья, клочья.
Надежды? Их и вовсе нет.

Не бойся, я сильней другого,
Что хочешь говори...да, да!
Но только нет, не это слово
Немыслимое:
никогда.

Не называй меня Сашенькой,
Я давно стал Сан Санычем,
Я сменил брюки в клеточку
На костюмчик в полосочку.
Я сменил водолазочку
На рубашечку с галстучком,
Свой любимый родной портвейн
Я сменил на чужой "Мартель".
Свою старую жёнушку
Я сменил на молодушку,
Я давно стал хорошенький,
Не называй меня Сашенькой.

Не буди меня поутру,
А буди меня за полдень,
И машину просторную
Подгони прямо к дому мне.
Я поеду по улице,
Постовой мне поклонится,
У него память девичья,
Да добро не забудется.
Не груби, не советую,
Если дело, приди ко мне,
Посидим по-хорошему,
Не буди меня поутру.

Нету сил, притуши мне свет
Да не весь, оставь красненький,
Я давно уж не юноша,
Но ещё побарахтаюсь.
Ты сними-ка рубашечку,
Да налей-ка мне рюмочку,
Что-то тошно сегодня мне,
Ты присядь ко мне рядышком.
Что ты так недоверчива,
Что ты так несговорчива,
Где ж ты, старая жёнушка,
Для тебя я был Сашенька.

Что ты так недоверчива,
Что ты так несговорчива,
Где ж ты, старая жёнушка,
Для тебя я был Сашенька.
Я был Сашенька,
Я был Сашенька...

"...Так оно и было. Она узнала с первых аккордов это исключительное, единственное по глубине произведение. И душа ее как будто бы раздвоилась. Она единовременно думала о том, что мимо нее прошла большая любовь, которая повторяется только один раз в тысячу лет. Вспомнила слова генерала Аносова и спросила себя: почему этот человек заставил ее слушать именно это бетховенское произведение, и еще против ее желания? И в уме ее слагались слова. Они так совпадали в ее мысли с музыкой, что это были как будто бы куплеты, которые кончались словами: "Да святится имя Твое".

"Вот сейчас я вам покажу в нежных звуках жизнь, которая покорно и радостно обрекла себя на мучения, страдания и смерть. Ни жалобы, ни упрека, ни боли самолюбия я не знал. Я перед тобою - одна молитва: "Да святится имя Твое".

Да, я предвижу страдание, кровь и смерть. И думаю, что трудно расстаться телу с душой, но. Прекрасная, хвала тебе, страстная хвала и тихая любовь. "Да святится имя Твое".

Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоей походки. Сладкой грустью, тихой, прекрасной грустью обвеяны мои последние воспоминания. Но я не причиню тебе горя. Я ухожу один, молча, так угодно было богу и судьбе. "Да святится имя Твое".

В предсмертный печальный час я молюсь только тебе. Жизнь могла бы быть прекрасной и для меня. Не ропщи, бедное сердце, не ропщи. В душе я призываю смерть, но в сердце полон хвалы тебе: "Да святится имя твое"

" И вдруг ее увидеть наяву!
Она его сначала не узнала.
- Где вы теперь живете? - Я живу... -
И улицу знакомую назвала.

- А я ведь вас ходил искать не раз.
- Искать меня? - Вы жили рядом с нами.
Тогда вас звали Машею. - А вас? -
И снова обменялись именами.
1938-1941



)

Suzanne takes you down to her place near the river
You can hear the boats go by
You can spend the night beside her
And you know that she's half crazy
But that's why you want to be there
And she feeds you tea and oranges
That come all the way from China
And just when you mean to tell her
That you have no love to give her
Then she gets you on her wavelength
And she lets the river answer
That you've always been her lover
And you want to travel with her
And you want to travel blind
And you know that she will trust you
For you've touched her perfect body with your mind.

Пожелтевший листок,
Шелком выткана роза,
В заключение строк
Стихотворная проза,

Память давних тревог!..
На страницах старинных
Вновь встает между строк
Облик твой,Катарина !

Áve, María, grátia pléna; Dóminus técum:
benedícta tu in muliéribus, et benedíctus
frúctus véntris túi, Iésus.
Sáncta María, Máter Déi, óra pro nóbis peccatóribus,
nunc et in hóra mórtis nóstrae. Ámen.

Радуйся, Мария, благодати полная!
Господь с Тобою;
благословенна Ты между женами,
и благословен плод чрева Твоего Иисус.
Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных,
ныне и в час смерти нашей. Аминь.

Без тебя, моя Глафира,
Без тебя, как без души,
Никакие царства мира
Для меня не хороши.
Мне повсюду будет скучно,
Не могу я быть счастлив;
Будь со мною неразлучно,
Будь со мной, доколе жив!

"Помнишь ли ты синие скамеечки,
помнишь ли ты белую сирень,
помнишь, как в трамвае без копеечки
мы с тобой катались целый день...

Ох, да что со мною, что же?
не тревожь ты меня, не тревожь,
ох, Сережа, ох, Сережа,
не вернешь, ничего не вернешь!

владельцам коров слушать не рекомендуеццо...

Имя моё как весенняя песня,
Светлое, чистое имя - Олеся ,
Нежное, лёгкое с привкусом мяты,
Сладкое, с горечью чьей-то утраты.