А. КОЛЕСНИКОВ: Я не с точки зрения отрасли, а с точки зрения зрителя и политического журналиста. Мне кажется, здесь все-таки есть элемент национализации истории. Сейчас стержень идеологии – это национализация истории, национализация Победы прежде всего. Самая большая победа, естественно, 1945-й год. Но были еще победы. Был Гагарин.
Вспомнили про Высоцкого, к которому нынешняя власть, естественно, не имеет никакого отношения. Вспомнили про Харламова, которого в этом смысле тоже национализировали, лишив его в фильме абсолютно нормальных, человеческих качеств, которые ему были присущи. Вот это страшно раздражает в этом самом патриотическом кинематографе.
Если талантливый человек снимает драму о вышедших семерых на площадь в августе 1968 года, можно сделать прекрасный игровой фильм, на мой взгляд. Это настоящие герои России, в отличие от руководства страны тогдашнего. Что касается конкретных фильмов (о Харламове, например), думаю, что просто искали в головах, кого бы еще вытащить.
Вспомнили о действительно культовой фигуре, чей культ развивался ровно по законам всех жанров маркетинговых. Показали, что эта фигура побеждала, что правда. Переврали всё в этом фильме, естественно. Потому что вот эта победа, ее не было – мы проиграли в суперсерии. Да, была эта холодная война, так и было. Да, офицеров Советской армии с клюшками настраивали на победу в этой холодной войне. Да, на противоположной стороне, кроме «комми», никого не видели. Такое было.
В этом фильме говорится ровно об этом. Но не говорится о том, что эта суперсерия, после которой начались другие суперсерии, она сломала этот самый лед холодной войны. Она подружила в некотором смысле нации. Она показала, что есть другая жизнь, есть другие люди, с другими лицами.
И Харламов более сложная фигура. Там показано, как его лупят канадцы. Всё это было. Правда, ровно не так, как это показано в кино. Действительно, Бобби Кларк повредил ему лодыжку, не в первом матче, а, по-моему, в шестом, в Москве уже. За Харламовым охотились, действительно, в 1974 году ему опять повредили всё что только можно. Потом в январе 1975 года его просто чуть не убили в Греции. Было такое.
Но не было там такого идеологического накрута. Когда Рик Лей, который сломал Харламову в 1974 году, после игры пришел в раздевалку и попросил у него прощения, Харламов ему сказал: «Ничего страшного, с хоккеистами это бывает». С хоккеистами. Не с вами, проклятыми капиталистами, не с нами, коммунистами – а с хоккеистами это бывает. Это игра прежде всего. Вот этой игры в этом кино нет.
Между прочим, в 1964 году был фильм «Хоккеисты», снятый по сценарию Трифонова, там хоккей лучше показан. Слабый фильм, с очень хорошими актерами, там Жженов играет и кого там только нет. Сценарий – не тот Трифонов настоящий. Но там иначе снят хоккей, он более живой, тоже при всех идеологических установках, огрублениях. Там тоже есть образ Тарасова, там такой грубый тренер показан. Всё там есть. Но там хоккей показан живым, от борта. Здесь, я знаю, что нанимали специалистов из-за океана, чтобы снимать хоккейные сцены. Они их плохо сняли. Те, кто играл в хоккей, поймет.
