Е.Бунтман― Это программа «Особое мнение» и я ее ведущий Евгений Бунтман. А напротив меня — наш гость Дмитрий Муратов, главный редактор «Новой газеты». Как вам история с признанием Протасевича?
Д.Муратов― Я внимательно смотрел, но хотел бы начать с чуть более ранней истории. История, которая приключилась ноябрьской ночью 1999 года в Чечне. Тогда три сотрудника ГРУ попал и засаду. Они хотели переправить своего агента, Весани, такого чеченца, и в результате они были пленены. Но попала кассета, на которой один из них Алексей Галкин, как он участвовал в подготовке взрывов домов в Волгодонске и Москве. Говорил о том, что армия не хочет воевать. Говорил о том что эту войну надо заканчивать. Это была такая история.
Мы, благодаря усилиям Сергея Соколова и Романа НРЗБ и наших товарищей, мы нашли этого человека Алексея Галкина. Он сумел сбежать из плена. Его командира Зарико Иванова зверски убили. Мовсаев отрезал ему голову. Вдвоем с другим — Пахомовым они бежали. После того, как они записали это видео, их показали иностранным журналистам. А перед тем, как показать иностранным журналистам, их очень долго и люто били, и только несколько дней перед тем, как пустить к людям, эти побои прекратились. Они репетировали их ответы. Потом, как обещали, не отпустили (это о перспективах Протасевича). Пустили их, не поверишь (или поверишь) разминировать минные поля. Бегать по минным полям, прокладывая в них проходы. И они сумели сбежать.
Попали в перестрелку. У мертвых отобрали оружие. Этому Алексею Галкину прострелили две руки. В результате они пришли сюда и, к чести, ни одного слова упрека им не было. А Галкин даже получил Звезду Героя, сейчас он продолжает служить. Сейчас он в высоких чинах. И он просто рассказал, как это было. Как били, как заставляли, как казнили командира. Какими ухищрениями, какими пытками начальник службы безопасности Басаева Хасан и Мовсаев над ними измывались. Как они с их помощью хотели получить эффект от международного разоблачения.
Я к тому, что те, кто сейчас морлизаторствует и осуждает Протасевича за то, что в его высказываниях был насколько несдержанный энтузиазм разоблачителя, — они просто не знают, что там происходит. Я специально рассказал эту историю, чтобы стало понятно, что даже хорошо подготовленные и крепкие спецназовцы, которые потом с честью, с боями прорывались к своим…
Е.Бунтман― Что уж говорить про НРЗБ девушку в соседней камере.
Д.Муратов― Что уж говорить про молодого человека, у которого в заложниках девушка. Я сегодня советовался со своим коллегой Валерием Ширяем, он не понаслышке знает, как проводятся различные специальные операции со специальными службами. Он обратил внимание на то что там в интервью существует такая, как они это называют, игра в перебор, когда, как и на сталинских процессах 30-х годов люди несут ахинею, чтобы вызывать к тому, что они говорят гигантское недоверие. Вот этот перебор, конечно, был. Я думаю, его спланировали белорусские чекисты, КГБ…
Е.Бунтман― Можно прочитать стенограмму бухаринского процесса какого-нибудь.
Д.Муратов― Да, да. И они обязательно включили этому противнику, этому злодею, этому террористу Протасевичу слова о том, что — фрейдистская такая история, что у Лукашенко крепкие яйца.
Е.Бунтман― Стальные.
Д.Муратов― Стальные, да. Если до этого добрые люди — по-моему, одного звали Майкл, а второго звали Ник (беседа между Варшавой и Берлином о том, что «Лукашенко, он крепкий орешек», — говорят два врага, которые хотят его свергнуть), теперь нам Протасевич и Белорусский КГБ уточнили, где конкретно он крепкий орешек: у него стальные яйца. И все это выглядело такой дешевкой. Вывод из этого такой.
Е.Бунтман― НРЗБ дешевка?
Д.Муратов― С их стороны нет, они хотели сделать приятное Александру Григорьевичу.
Е.Бунтман― Сделали, потому что только так и умеют?
Д.Муратов― Ну, конечно. Это высокая степень профессионализма.
Д.Муратов: Лукашенко все время ставит Путина в неловкое положение. Он требует к себе особого отношения
QТвитнуть
Просто я хочу вернуться к этому главному тезису. Упрекнуть его в чем-либо, высказать всё, что ты думаешь, можно только после того, как этот человек окажется в безопасной для его жизни обстановке и на свободе.
Е.Бунтман― Он, и его близкие, я уточню.
Д.Муратов― Конечно, да. И мы еще одну вещь должны понимать, что сейчас этот эфир, проведенный не без такого драматизма ведущим компании ОНТ, по-моему, она называется — Марковым. Он, конечно, вбил гигантский клин во взаимоотношения оппозиции с обществом, оппозиции между собой, различными людьми, которые эту оппозицию представляют за границей, которые представляют Беларусь.
Е.Бунтман― Почему? Неужели в это кто-то поверил?
Д.Муратов― Мы можем, безусловно, рационально говорить, что надо сначала человек был на свободе, а только потом выслушать, что произошло. Но эмоциональный фон, осадок, который у многих это вызывало, он есть, безусловно. Я думаю, это будет такой же серьезной вещью, которая произошла когда-то у нас в стране. Вспомни, пожалуйста, это наверное, 11-й,12-й, 13-й годы — это когда была показана история с Развозжаевым. И Развозжаев говорил, и было видно, как они договариваются про деньги. И потом Развожаев долго обличал всех своих друзей. И это, конечно, тогда сильно раскололо оппозиционный лагерь.
Е.Бунтман― Но когда Развозжаев писал свои показания на 10 страниц убористым шрифтом, тоже ни для кого не было секретом, что на Развозжаева давили, его шантажировали.
Д.Муратов― Но последствия же ты тоже помнишь. Да, давили и шантажировали, но последствия все равно были. Поэтому вот так это и придумано. Это часть операции. И с самолетом, и с фильмами. Это часть операции. Да, она иногда выглядит очень смешно, как эти Ник и Майк, как то, что Лукашенко должен обязательно похвалить враг. Как всякий диктатор Лукашенко очень любит, когда перед ним извиняются или отвешивают ему комплименты с противоположной стороны.
https://echo.msk.ru/programs/personalno/2848666-echo/