Для тех кому лень было слушать, почему научные разработки в США на порядок продуктивнее
К.Северинов
― Меня это совершенно поражало, я на себе рвал волосы — как же так, здесь [В России] такая дорогая наука, такая многочисленная и такая неэффективная. Странно.
Дело в том, что, по-видимому, американская лаборатория может себе позволить быть относительно маленькой и дешевой, потому что является узлом очень большой международной сети других лабораторий, каких-то центров коллективного пользования – всего чего угодно. Представьте себе такой ковер сплетенный. На нем цветочки растут. И все друг с другом взаимодействуют. И самое удивительное, эти взаимодействия не денежные. Мы можем являться инициаторами одного исследования и можем необходимые какие-то для нас компетенции получить по сети где-то еще, потому что у нас их нет. С другой стороны, кто-то другой инициирует исследования, и мы можем стать для них какой-то существенной частью.
В России все делается как Курчатовский институт благословенный. То есть, понятно, что вам нужно очень много для того, чтобы сделать почти что любое исследование – действительно нужно много всего. И один из способов это сделать – построить забор и внутрь этого забора, внутрь периметра, поставить все, что вам может потребоваться для проведения данного исследования – приборы, реагенты, материалы, людей. Чем больше исследование, чем больше всего вы поставили за забор, тем выше забор. А дальше вы пытаетесь внутри все это организовать, чтобы это работало. Вот такой способ более дорогой, менее эффективный, особенно в условиях, когда наука и научные технологии быстро эволюционируют – через три года оказывается, что все, что вы натаскали как хомяк себе в нору, оно уже не очень нужно и вам нужно опять это делать. Это такой бег по насыпи.
У нас есть свой какой-то кодекс, и тот, кто инициирует исследования, тот, кого идея – идеи самые дорогие, воплощение относительно дешевое – он и является паровозом, драйвером в данном случае. Другой вопрос, что вы можете позвонить одному, другому, третьему – например, мы в той части науки, которой мы занимаемся, которая называется биохимией, нам нужно выделять белки. Иногда белки выделять очень сложно, для этого нужны какие-то очень сложные машины, хроматографы и прочее. А меня этому научили еще в 90-х гг. в Америке, когда я был аспирантом. Потому что есть способ выделения белков по телефону. Просто потому что вы прочитали, что какой-то человек опубликовал статью, где он уже такой белок использовал. Вы звоните ему по телефону, говорите: Боб, или Джек, или Майкл, — а можно у вас такой белок попросить?
Конечно же, эти публикации будут совместные. Денег там нет, но вам всегда не хватает общения с людьми. Всякий новый человек это как бог в дом, когда у вас новый взгляд, вы вместе пишете статью, вместе обсуждаете эксперимент, у вас может быть обмен студентами – это все очень живо, это нас очень стимулирует. Конечно, в конечном счете, совместные статьи, но в статье всегда очень понятно, кто главный, а кто нет. Ну, назовите это системой взаимопомощи – мы все вместе.
Кровью такой системы являются, как ни странно, Fedex — DHL, которые позволяют вам за ночь переслать, — по крайней мере, так делается в США – в любую точку коробку с сухим льдом, в котором находится драгоценный для вас образец. Он вам не ценен, для человека с улицы он не имеет никакой ценности, а для аспиранта, который провёл 4 года, добывая это, в нем вся жизнь сосредоточена, прошлое и будущее. И вы хотите точно знать, что он попадет куда надо.
Кроме того, есть система репутаций. Вы доверяете тем людям, с которыми работаете – что они сделают это нормально. Потому что вы знаете, где они публикуются, как они делают свои исследования – вы их знаете, вы их вычислили, как в еврейском анекдоте.
