Каморка

— Станислав Сергеевич, в своих последних картинах вы активно культивируете «советскость». А есть ли что-то такое, что вас привлекает в современной действительности?
— Да, я снял «Артистку» как типичное советское кино... Получив сценарий Валерия Мухарьямова, так увлекся, что даже отложил съемки фильма «Пассажирка», чтобы срочно снять «Артистку». Какие диалоги, какой язык! Я прочел тысячи сценариев, и ни разу у меня не возникало желания бросить все и браться за него.
Но меня в современной действительности очень многое привлекает.
В свое время я снял фильм «Так жить нельзя», где говорил о том, что уже пора состояться Нюрнбергскому процессу над коммунистической партией. Но я никогда себе не позволил бросить камень в то советское общество, потому что это общее отрицание всего, что было прежде, отвратительно.
Первое, что происходит после каждой революции, — новые вожди пытаются заставить общество возненавидеть прошлое. Так было после Октябрьской революции: «Все, что было в царской России, — плохо!» Так случилось и после революции 1991 года: «Все, что было в Советском Союзе, — плохо!» Но и это неправда.

— Вы чувствуете уверенность в завтрашнем дне?
— Абсолютно не чувствую. Каким будет завтрашний мир? Таким, какими вырастут нынешние дети. Мы уже потеряли одно-два поколения, если судить по публике, что заполняет нынче кинотеатры.
Так что я очень мрачно смотрю на будущее и ненавижу разговоры: «Ладно, все обойдется, все будет хорошо!» Какие основания для того, что все обойдется?!
Раньше я все снимал героические фильмы о мужиках, а теперь вот уже три фильма подряд о женщинах... Потому что, мне кажется, женщина по природе своей государственный деятель. Рассуждаю так, как член Государственной думы.
Мужчина думает о работе, карьере, а женщина в первую очередь — о детях. А значит, она задумывается, в какой стране будут жить ее дети, следит за тем, куда мы идем, она политик по природе своей... А в российском парламенте женщин меньше десяти процентов!

— Согласны ли вы с тем, что российское кино возрождается?
— Сегодня снимается 400 фильмов в год. Это больше, чем в советское время. Из них 200 художественных лент, документальных, мультипликационных и так далее. И 90 процентов картин финансируются государством.
Причем государство дает безвозвратные деньги, чего нет ни в одной стране мира, ни в одной отделившейся бывшей союзной республике. Это мы приняли в 1996 году такой закон — «О государственной поддержке кинематографа». Сколько труда стоило принять такой закон — вам не передать!
Согласно этому закону государство в принципе имеет право требовать все что угодно в области нравственности. В Америке это требуют категорическим образом.
Обратите внимание: там негр не может быть отрицательным героем, курят там только подлецы и негодяи (я на это обращаю внимание еще и потому, что я ужасный курильщик!).
То есть государство должно следить за нравственностью в кино. Но, к сожалению, оно этого не делает.

У каждого режиссера должен быть девиз: не навреди!

Я в четвёртый раз замужем, и что? И опять удачно!