Закат эры НТП? или переход на новый этап?
Добавлено: 15 фев 2011, 22:47
Главная проблема современности — механизм, который обеспечивал человечеству экономическое развитие в течение нескольких сотен лет, исчерпал свой ресурс. К научно-техническому прогрессу можно предъявлять массу претензий, но он работал и весьма эффективно. Если новая система окажется намного хуже, может статься, что рассказы бабушек и дедушек о былой жизни покажутся их внукам неправдоподобными фантазиями.
Действительно, кризис начался как стандартный циклический, однако затем перерос в кризис «рейганомики», характерными чертами которого являются падение совокупного спроса и долговой кризис. Отметим, что в истории такое явления уже наблюдалось — в начале 30-х годов прошлого века, но после Второй мировой войны ситуация выправилась, чисто экономический упадок продолжения не получил. А что можно сказать сегодня?
Отметим главное: опережающее финансирование инноваций оправдано только в том случае, если имеет место постоянное расширение рынков сбыта. Эти рынки должны обеспечивать как сбыт перманентно дешевеющих традиционных продуктов, так и получение технологической метрополией дополнительных доходов, для того чтобы окупать производство инновационных продуктов.
Соответственно, уже в XVIII веке началось развитие так называемых технологических зон, которые стали такими технологическими метрополиями и постепенно расширяли свои рынки сбыта и области политического влияния. Иногда технологические метрополии и просто метрополии совпадали: Британия категорически запрещала развитие производства в своих колониях, они должны были быть чисто сырьевыми придатками. Даже финансовая система была выстроена таким образом, чтобы в колониях не могли возникнуть самостоятельные источники капитала: на территории Великобритании ходили бумажные деньги (фунты стерлингов), запрещаемые к вывозу, а в колониях — печатаемые на местах золотые монеты, гинеи, которые все, кто хотел приехать или вернуться на родину, должны были везти с собой.
Второй технологической зоной вслед за Великобританией должна была стать Франция. Но Великая французская революция, а затем наполеоновские войны помешали стране сформировать свою зону. Второй технологической зоной стала Германия, которая включила в свой состав (именно как технологической зоны, а не государства) Австро-Венгрию, часть Италии, Северной и Восточной Европы, а также Россию. Окончательно эта зона оформилась после победы во франко-прусской войне, к концу 60-х годов XIX века.
Третьей зоной стали США — после освобождения от британской колониальной зависимости они начали развивать свою промышленность, темпы роста которой особенно ускорились во время Гражданской войны 1861—1865 годов. Четвертой зоной в начале ХХ века стала Япония. Однако уже к концу XIX века у первых трех зон начались проблемы: их расширение в Атлантическом бассейне стало резко замедляться в связи с исчерпанием свободных рынков.
Что это означало с точки зрения капитала? Что вложения в инновации и новое производство становились все менее и менее рентабельными. Начался кризис падения эффективности капитала. Разумеется, поскольку этот процесс был абсолютно неравномерным — и по отдельным отраслям, и по регионам, — распознать его было достаточно сложно, но сегодня, глядя на ситуацию из будущего, мы можем этот процесс увидеть более-менее четко. (Отметим, что сама мысль о том, что для нормального развития капитализму нужны расширяющиеся рынки сбыта, мелькала уже у Адама Смита, а в начале века она стала источником спора между Лениным и Розой Люксембург, причем последняя активно критиковала тезис Ленина о том, что «капитализм сам себе создает рынки сбыта».)
Итогом стало резкое усиление до того обычных, но не столь масштабных циклических кризисов, которые стали существенно дольше по продолжительности (депрессию после кризиса 1907 года лет 20 называли в США Великой), а главное, стало понятно, что единственный способ продолжить развитие — это перераспределить рынки сбыта в свою пользу. В результате мир получил Первую мировую войну, однако ее единственным прямым результатом стало то, что одна из технологических зон, до того имевшая не только собственное производство, но и собственную валютную систему, эту систему потеряла. Косвенным следствием стал приход к власти в бывшей Российской империи партии, которой удалось то, что не удалось национальной буржуазии царского времени, — построить собственную технологическую зону. Пятую и последнюю.
Отметим, что базовые экономические противоречия Первой мировой войной решить не удалось, а значит, для передела рынков в свою пользу была нужна война вторая. Она не замедлила разразиться, и по ее итогам из пяти технологических зон осталось только две. Как и полагается, первое время они отлично развивались, осваивали новые рынки, делали бомбы и рвались в космос… А вот дальше возникли те же самые проблемы.
Поскольку объем рынков у советской зоны (в части совокупной возможности купить) был существенно меньше, чем у американской, в нашей стране кризис начался раньше, в самом начале 60-х годов. Но экономика у нас была плановая, диспропорции по возможности компенсировались, по этой причине кризис развивался медленно. А вот в США все происходило хотя и позже, но быстро и жестко: 71-й год — дефолт, отказ от обмена долларов на золото, затем поражение в войне во Вьетнаме, 1973—1974 годы — резкий рост цен на нефть и, соответственно, издержек, затем стагфляция. Это, как понятно, не был циклический кризис (они столько не длятся), это был натуральный кризис падения эффективности капитала, реинкарнация кризиса конца XIX — начала XX века.
Полный текст тут: http://odnakoj.ru/magazine/main_theme/o_konce_mira/
Действительно, кризис начался как стандартный циклический, однако затем перерос в кризис «рейганомики», характерными чертами которого являются падение совокупного спроса и долговой кризис. Отметим, что в истории такое явления уже наблюдалось — в начале 30-х годов прошлого века, но после Второй мировой войны ситуация выправилась, чисто экономический упадок продолжения не получил. А что можно сказать сегодня?
Отметим главное: опережающее финансирование инноваций оправдано только в том случае, если имеет место постоянное расширение рынков сбыта. Эти рынки должны обеспечивать как сбыт перманентно дешевеющих традиционных продуктов, так и получение технологической метрополией дополнительных доходов, для того чтобы окупать производство инновационных продуктов.
Соответственно, уже в XVIII веке началось развитие так называемых технологических зон, которые стали такими технологическими метрополиями и постепенно расширяли свои рынки сбыта и области политического влияния. Иногда технологические метрополии и просто метрополии совпадали: Британия категорически запрещала развитие производства в своих колониях, они должны были быть чисто сырьевыми придатками. Даже финансовая система была выстроена таким образом, чтобы в колониях не могли возникнуть самостоятельные источники капитала: на территории Великобритании ходили бумажные деньги (фунты стерлингов), запрещаемые к вывозу, а в колониях — печатаемые на местах золотые монеты, гинеи, которые все, кто хотел приехать или вернуться на родину, должны были везти с собой.
Второй технологической зоной вслед за Великобританией должна была стать Франция. Но Великая французская революция, а затем наполеоновские войны помешали стране сформировать свою зону. Второй технологической зоной стала Германия, которая включила в свой состав (именно как технологической зоны, а не государства) Австро-Венгрию, часть Италии, Северной и Восточной Европы, а также Россию. Окончательно эта зона оформилась после победы во франко-прусской войне, к концу 60-х годов XIX века.
Третьей зоной стали США — после освобождения от британской колониальной зависимости они начали развивать свою промышленность, темпы роста которой особенно ускорились во время Гражданской войны 1861—1865 годов. Четвертой зоной в начале ХХ века стала Япония. Однако уже к концу XIX века у первых трех зон начались проблемы: их расширение в Атлантическом бассейне стало резко замедляться в связи с исчерпанием свободных рынков.
Что это означало с точки зрения капитала? Что вложения в инновации и новое производство становились все менее и менее рентабельными. Начался кризис падения эффективности капитала. Разумеется, поскольку этот процесс был абсолютно неравномерным — и по отдельным отраслям, и по регионам, — распознать его было достаточно сложно, но сегодня, глядя на ситуацию из будущего, мы можем этот процесс увидеть более-менее четко. (Отметим, что сама мысль о том, что для нормального развития капитализму нужны расширяющиеся рынки сбыта, мелькала уже у Адама Смита, а в начале века она стала источником спора между Лениным и Розой Люксембург, причем последняя активно критиковала тезис Ленина о том, что «капитализм сам себе создает рынки сбыта».)
Итогом стало резкое усиление до того обычных, но не столь масштабных циклических кризисов, которые стали существенно дольше по продолжительности (депрессию после кризиса 1907 года лет 20 называли в США Великой), а главное, стало понятно, что единственный способ продолжить развитие — это перераспределить рынки сбыта в свою пользу. В результате мир получил Первую мировую войну, однако ее единственным прямым результатом стало то, что одна из технологических зон, до того имевшая не только собственное производство, но и собственную валютную систему, эту систему потеряла. Косвенным следствием стал приход к власти в бывшей Российской империи партии, которой удалось то, что не удалось национальной буржуазии царского времени, — построить собственную технологическую зону. Пятую и последнюю.
Отметим, что базовые экономические противоречия Первой мировой войной решить не удалось, а значит, для передела рынков в свою пользу была нужна война вторая. Она не замедлила разразиться, и по ее итогам из пяти технологических зон осталось только две. Как и полагается, первое время они отлично развивались, осваивали новые рынки, делали бомбы и рвались в космос… А вот дальше возникли те же самые проблемы.
Поскольку объем рынков у советской зоны (в части совокупной возможности купить) был существенно меньше, чем у американской, в нашей стране кризис начался раньше, в самом начале 60-х годов. Но экономика у нас была плановая, диспропорции по возможности компенсировались, по этой причине кризис развивался медленно. А вот в США все происходило хотя и позже, но быстро и жестко: 71-й год — дефолт, отказ от обмена долларов на золото, затем поражение в войне во Вьетнаме, 1973—1974 годы — резкий рост цен на нефть и, соответственно, издержек, затем стагфляция. Это, как понятно, не был циклический кризис (они столько не длятся), это был натуральный кризис падения эффективности капитала, реинкарнация кризиса конца XIX — начала XX века.
Полный текст тут: http://odnakoj.ru/magazine/main_theme/o_konce_mira/
