Каморка

Надежду Толоконникову нельзя убить, изувечить, даже избить – она чересчур известна; можно, однако, действуя сугубо по закону, так отравить ей последние три месяца отсидки, чтобы на воле ей пришлось сначала долго лечиться, а потом всю оставшуюся жизнь бороться с пытками памятью. В случае с Pussy Riot нам демонстрируется вся мера государственной мстительности. Им систематически отказывали в УДО, прессовали издевательскими взысканиями, изнуряли многочасовым превышением рабочего дня и вдобавок корили за неучастие в художественной самодеятельности. Все это делалось открыто, демонстративно, с явной верховной санкции – мы узнаём этот почерк, эту упорную мстительность, самоцельную, непрагматическую, во вред себе же.

...Сейчас неважно, кто одобряет, а кто не одобряет акцию Pussy Riot. Важно, что она оказалась эффективней всех остальных, поскольку заставила власть стремительно и упорно дискредитировать себя. И еще сейчас важно узнать, где Толоконникова. Потому что место ее в истории уже бесспорно, но мучеников, честное слово, в этой самой истории хватает и так. По-настоящему серьезный вопрос формулируется сегодня просто: бог с ними, с мигрантами, с Академией наук и даже с коррупцией, – но может ли страна спокойно смотреть, как власть всей массой давит молодую женщину, мать пятилетнего ребенка, а потом, в отместку за чудом обнародованное разоблачение, прячет эту женщину неизвестно куда, подальше от любого контроля? Можно ли стерпеть и это, словно так и надо?