Весна пришла!
Добавлено: 05 апр 2016, 13:07
Четверг выдался необычайно тёплым и солнечным. Холодный бриз, дувший в предыдущие дни, стал спадать и к полудню вовсе исчез. Весна ломилась в окна. Щебетание птиц даже пробивалось сквозь шум деловой части города. После ланча в офисе стало невозможно высидеть. Я решил взять полдня в счёт отпуска.
Постучавшись, я вошёл с заявлением в комнату босса. Она была пустой. Из под массивного стола раздавался здоровый храп. Я сразу сообразил в чём дело. Месяц назад, помешанный на здоровом образе жизни и любящий прикорнуть после обеда, босс притащил новинку - гамак, прикрепляемый под рабочим столом. Теперь его послеобеденный сон регулярно затягивался. Оставив заявление на столе, я рванулся на свободу.
Выкатив своего двухколёсного коня и посадив Тузика в корзинку на руле, я поехал на Си Волл. Природа пела. Слева белым цветом цвели яблони. Справа доцветали вишни, засыпая землю розовыми лепестками. Сверху голубые цапли с воплями гнездились на деревьях. Утки ныряли в Лост Лагун. Гуси купались в луже. Черепахи грелись на солнце. Чайки орали и клянчили джанк фуд у гуляющих. Белоголовый орлан кружил, присматриваясь к чайкам. Вороны с карканьем пытались клюнуть орлана в темечко или, на худой конец, вырвать перо из задницы этого трусливого символа Империи Добра, живущего жульничеством и грабежами.
Я влился в стройные ряды японских студенток на арендованных лисапедах, и, неспеша нажимая на педали, покатил вместе со всей компанией вокруг Стэнли парка. Яркое весеннее солнце ласкало кожу, выжигая мохнатые споры депрессии. Мелкая рябь гавани сияла бриллиантами тёщи Ипполита Матвеевича. Вперёдсмотрящий Тузик своим решительным видом начал гипнотизировать длинношёрстного чихуахуа, торчащего из рюкзака едущей спереди азиатской дивчины. От чего чихуахуа разразился длительным неврастеническим лаем и, вскоре, вместе с хозяйкой выбыл из строя.
Около статуи девушки в водолазной маске, мимо нас по дороге пронеслась стая гонщиков на рогатых великах. Положив предплечья на руль и как кошки изогнувшись дугой, они, казалось, остервенело крутили педали лишь с одной целью - догнать и понюхать друг у друга там, где у наших дальних предков был хвост.
На базальте Сиваш Рока бакланы по-деловому сушили крылья, время от времени оскверняя своими дропингами этот памятник бескорыстию. Перед скалой стояла парочка - ещё не старая женщина и мужчина в возрасте. У неё с живота бесстыдно свисала зеркальная камера с телеобъективом. Женщина была явно довольна неожиданно обретённым равенством полов. Её спутник, пытаясь вернуть преимущество, придерживал на брюшке двухствольный морской бинокль.
На Третьем Пляже закурили марихуану и забили в бубен. На Ванкувер медленно спускался рай...
Напротив Инуксука я сошёл на променаду и приковал велик у-образным замком. Набережная была забита народом. Свободных лавок не было, поэтому я примостился рядом с пенсионеркой Кащеевой. Тузик занялся изучением окрестностей. Я подставил лицо весеннему солнцу. Через несколько минут я почувствовал как в крови начал повышаться витамин Д. Ещё через несколько минут стал подниматься тестостерон. Минут через десять возникло чувство собственной грандиозности. Подумалось: "Вот сижу я здесь на лавочке, простой русский мужик, в интернете битый, телевидением пуганый, правителями проданный, живучий... И привёз-то я себя сюда сам... из великой страны, которая дала миру Пушкина с Чеховым и Чебурашку с Гагариным..." Мысли уверенно разворачивались в направлении смысла жизни, как, неожиданно, я увидел в проходящей толпе знакомые шорты и майку.
Это был молодой программист Митя, которого я знал по клубу походников. На протяжении десяти лет он всегда был в одних и тех же застиранных футболке и шортах. Даже когда я встречал его в даунтауне в январе. Что интересно, его жена, тестер, тоже круглый год ходила в таких же футболке и шортах, изначальный цвет которых можно было установить только в их семейном фотоархиве. Я поначалу думал, что это такая униформа или особая мода из Силиконовой Долины. Но, потом у них пошли дети... в шортиках и маечках. В общем, у Митиной семьи была своя система ценностей...
Вот и сейчас Митя тащил в холщовой сумочке какие-то истрёпанные, распадающиеся учебники математики, явно полученные где-то даром. Рядом с ним шёл пожилой мужчина, тонкие черты лица которого говорили, что в его семье не было холопов как минимум со времён Владимира Святославича. Я вскочил с лавки, радуясь возможности поболтать по-русски.
- Виктор Владимирович. - представился поджарый мужчина с военной выправкой, одёрнув лацкан пиджака, под которым белела рубашка без галстука.
Я представился и мы обменялись рукопожатием.
- А ведь я сразу признал в вас русского, по лицу. - с радостью начал Виктор Владимирович.
Тут Митя заторопился, сказал, что спешит на Вест Коаст Экспресс, и быстро откланялся. Он явно не хотел тратить время на пустую болтовню, когда в руках пропадал математический корм для подрастающего поколения.
Виктор Владимирович и я начали прогуливаться перед Кактус Клаб Кафе. В начале, мы обменялись мнениями о погоде и прогрессе в хоккейном искусстве. Но на этом темы для обсуждения правда быстро закончились. Разговор начал уже расклеиваться, как Виктор Владимирович неожиданно спросил: "Вы "Основы марксизма-ленинизма" в Вузе ещё застали?" Я кивнул.
- Вы не находите удивительным насколько точно Маркс предсказал возникновение в будущем огромных мультинациональных корпораций и увеличение масштабов экономических кризисов?
Я снова кивнул.
- Знаете, многие считают, что в этом году будет финансовый кризис такого размера, что мировая экономика рухнет. Так сказать, окончательный кризис по Марксу. - продолжал Виктор Владимирович.
- А как же могущественные центральные банки? - несмело возразил я.
- Ха. Ха. У них уже не осталось боеприпасов. Никогда ещё в истории человечества процентная ставка не была негативной. Ну как сейчас, например, в Швеции и Швейцарии.
- Может всё-таки экономика выправится и проценты опять вырастут? - меня ещё не покидала надежда.
- Э, нет. Если процент вырастет хотя бы до двух, США будут тратить на обслуживание национального долга сумму равную всем поступлениям в бюджет. - как отрезал мой собеседник.
- Так что же тогда делать? - тревожно спросил я, и тихий ужас закрался в мою душу.
- Как что. Надо запасаться драгоценными металлами, продовольствием, оружием и боеприпасами. - со ставшим очень серьёзным лицом посоветовал Виктор Владимирович.
В это время рядом с нами прошла женщина с веслом.
- Значит война? - выдавил я с упавшим сердцем.
- Вероятно, - согласился мой собеседник, - но ещё есть шанс.
Виктор Владимирович немного подумал и понизив голос спросил: "Послушайте, у вас партбилет сохранился?"
- Только пионерский значок. - прошептал я в ответ, со стыдом утаив про красный галстук с обгрызанными концами.
- Жаль, а я свой храню в надёжном месте - закопал на бэкярде, в банке для сэндвичей. Да и взносы исправно плачу карточкой. На всякий случай. Вдруг и правда... Глядишь, тогда и стаж зачтётся...
Тут Виктор Владимирович посмотрел на часы, сказал, что ему уже пора, по-дружески пожал мне руку и удалился.
Я снова сел на скамейку. Весь масштаб надвигающейся катастрофы стоял у меня перед глазами. Я оцепенел от страха. Солнце садилось на горизонте в кровавом зареве. Откуда-то запахло гаревом. Чайки начали пикировать сверху, наводя на меня свои прицелы. Гуси, как тяжёлые бомбардировщики, потянулись по небу, таща свои тяжёлые фюзеляжи со смертельным грузом. Стало темнеть. Долгое время я не мог подняться со скамьи. Потом я всё-таки заставил себя встать. Тузик с тревогой смотрел на меня из-под лавки.
Велосипед ждал меня на своём месте. Переднего колеса не было. Я взял велик под мышку и мы поплелись домой.
Мы шли по тёмным улицам. Зловещие фигуры с огромными чёрными мешками тенями скользили по Вест-Энду. Они, как каторжники цепями, гремели пивными банками и тележками для покупок.
На нашей аллее, поднявшийся ветер играл в футбол бумажным стаканом из Тим Хортонс. Луна, как светодиодная лампочка, заливала улицу белым светом. Около дома нас чуть не описал скунс. Но Тузик вовремя дёрнул меня за штанину. Мы обошли, вставшего в боевую позу, зверюгу и перевели дыхание.
- Ну, Тузик, - сказал я, - если мы вонючку скунса одолели, то и финансовый кризис переживём. Идём ставить самовар.
Тузик, радостно завиляв хвостом, побежал к подъезду.
Постучавшись, я вошёл с заявлением в комнату босса. Она была пустой. Из под массивного стола раздавался здоровый храп. Я сразу сообразил в чём дело. Месяц назад, помешанный на здоровом образе жизни и любящий прикорнуть после обеда, босс притащил новинку - гамак, прикрепляемый под рабочим столом. Теперь его послеобеденный сон регулярно затягивался. Оставив заявление на столе, я рванулся на свободу.
Выкатив своего двухколёсного коня и посадив Тузика в корзинку на руле, я поехал на Си Волл. Природа пела. Слева белым цветом цвели яблони. Справа доцветали вишни, засыпая землю розовыми лепестками. Сверху голубые цапли с воплями гнездились на деревьях. Утки ныряли в Лост Лагун. Гуси купались в луже. Черепахи грелись на солнце. Чайки орали и клянчили джанк фуд у гуляющих. Белоголовый орлан кружил, присматриваясь к чайкам. Вороны с карканьем пытались клюнуть орлана в темечко или, на худой конец, вырвать перо из задницы этого трусливого символа Империи Добра, живущего жульничеством и грабежами.
Я влился в стройные ряды японских студенток на арендованных лисапедах, и, неспеша нажимая на педали, покатил вместе со всей компанией вокруг Стэнли парка. Яркое весеннее солнце ласкало кожу, выжигая мохнатые споры депрессии. Мелкая рябь гавани сияла бриллиантами тёщи Ипполита Матвеевича. Вперёдсмотрящий Тузик своим решительным видом начал гипнотизировать длинношёрстного чихуахуа, торчащего из рюкзака едущей спереди азиатской дивчины. От чего чихуахуа разразился длительным неврастеническим лаем и, вскоре, вместе с хозяйкой выбыл из строя.
Около статуи девушки в водолазной маске, мимо нас по дороге пронеслась стая гонщиков на рогатых великах. Положив предплечья на руль и как кошки изогнувшись дугой, они, казалось, остервенело крутили педали лишь с одной целью - догнать и понюхать друг у друга там, где у наших дальних предков был хвост.
На базальте Сиваш Рока бакланы по-деловому сушили крылья, время от времени оскверняя своими дропингами этот памятник бескорыстию. Перед скалой стояла парочка - ещё не старая женщина и мужчина в возрасте. У неё с живота бесстыдно свисала зеркальная камера с телеобъективом. Женщина была явно довольна неожиданно обретённым равенством полов. Её спутник, пытаясь вернуть преимущество, придерживал на брюшке двухствольный морской бинокль.
На Третьем Пляже закурили марихуану и забили в бубен. На Ванкувер медленно спускался рай...
Напротив Инуксука я сошёл на променаду и приковал велик у-образным замком. Набережная была забита народом. Свободных лавок не было, поэтому я примостился рядом с пенсионеркой Кащеевой. Тузик занялся изучением окрестностей. Я подставил лицо весеннему солнцу. Через несколько минут я почувствовал как в крови начал повышаться витамин Д. Ещё через несколько минут стал подниматься тестостерон. Минут через десять возникло чувство собственной грандиозности. Подумалось: "Вот сижу я здесь на лавочке, простой русский мужик, в интернете битый, телевидением пуганый, правителями проданный, живучий... И привёз-то я себя сюда сам... из великой страны, которая дала миру Пушкина с Чеховым и Чебурашку с Гагариным..." Мысли уверенно разворачивались в направлении смысла жизни, как, неожиданно, я увидел в проходящей толпе знакомые шорты и майку.
Это был молодой программист Митя, которого я знал по клубу походников. На протяжении десяти лет он всегда был в одних и тех же застиранных футболке и шортах. Даже когда я встречал его в даунтауне в январе. Что интересно, его жена, тестер, тоже круглый год ходила в таких же футболке и шортах, изначальный цвет которых можно было установить только в их семейном фотоархиве. Я поначалу думал, что это такая униформа или особая мода из Силиконовой Долины. Но, потом у них пошли дети... в шортиках и маечках. В общем, у Митиной семьи была своя система ценностей...
Вот и сейчас Митя тащил в холщовой сумочке какие-то истрёпанные, распадающиеся учебники математики, явно полученные где-то даром. Рядом с ним шёл пожилой мужчина, тонкие черты лица которого говорили, что в его семье не было холопов как минимум со времён Владимира Святославича. Я вскочил с лавки, радуясь возможности поболтать по-русски.
- Виктор Владимирович. - представился поджарый мужчина с военной выправкой, одёрнув лацкан пиджака, под которым белела рубашка без галстука.
Я представился и мы обменялись рукопожатием.
- А ведь я сразу признал в вас русского, по лицу. - с радостью начал Виктор Владимирович.
Тут Митя заторопился, сказал, что спешит на Вест Коаст Экспресс, и быстро откланялся. Он явно не хотел тратить время на пустую болтовню, когда в руках пропадал математический корм для подрастающего поколения.
Виктор Владимирович и я начали прогуливаться перед Кактус Клаб Кафе. В начале, мы обменялись мнениями о погоде и прогрессе в хоккейном искусстве. Но на этом темы для обсуждения правда быстро закончились. Разговор начал уже расклеиваться, как Виктор Владимирович неожиданно спросил: "Вы "Основы марксизма-ленинизма" в Вузе ещё застали?" Я кивнул.
- Вы не находите удивительным насколько точно Маркс предсказал возникновение в будущем огромных мультинациональных корпораций и увеличение масштабов экономических кризисов?
Я снова кивнул.
- Знаете, многие считают, что в этом году будет финансовый кризис такого размера, что мировая экономика рухнет. Так сказать, окончательный кризис по Марксу. - продолжал Виктор Владимирович.
- А как же могущественные центральные банки? - несмело возразил я.
- Ха. Ха. У них уже не осталось боеприпасов. Никогда ещё в истории человечества процентная ставка не была негативной. Ну как сейчас, например, в Швеции и Швейцарии.
- Может всё-таки экономика выправится и проценты опять вырастут? - меня ещё не покидала надежда.
- Э, нет. Если процент вырастет хотя бы до двух, США будут тратить на обслуживание национального долга сумму равную всем поступлениям в бюджет. - как отрезал мой собеседник.
- Так что же тогда делать? - тревожно спросил я, и тихий ужас закрался в мою душу.
- Как что. Надо запасаться драгоценными металлами, продовольствием, оружием и боеприпасами. - со ставшим очень серьёзным лицом посоветовал Виктор Владимирович.
В это время рядом с нами прошла женщина с веслом.
- Значит война? - выдавил я с упавшим сердцем.
- Вероятно, - согласился мой собеседник, - но ещё есть шанс.
Виктор Владимирович немного подумал и понизив голос спросил: "Послушайте, у вас партбилет сохранился?"
- Только пионерский значок. - прошептал я в ответ, со стыдом утаив про красный галстук с обгрызанными концами.
- Жаль, а я свой храню в надёжном месте - закопал на бэкярде, в банке для сэндвичей. Да и взносы исправно плачу карточкой. На всякий случай. Вдруг и правда... Глядишь, тогда и стаж зачтётся...
Тут Виктор Владимирович посмотрел на часы, сказал, что ему уже пора, по-дружески пожал мне руку и удалился.
Я снова сел на скамейку. Весь масштаб надвигающейся катастрофы стоял у меня перед глазами. Я оцепенел от страха. Солнце садилось на горизонте в кровавом зареве. Откуда-то запахло гаревом. Чайки начали пикировать сверху, наводя на меня свои прицелы. Гуси, как тяжёлые бомбардировщики, потянулись по небу, таща свои тяжёлые фюзеляжи со смертельным грузом. Стало темнеть. Долгое время я не мог подняться со скамьи. Потом я всё-таки заставил себя встать. Тузик с тревогой смотрел на меня из-под лавки.
Велосипед ждал меня на своём месте. Переднего колеса не было. Я взял велик под мышку и мы поплелись домой.
Мы шли по тёмным улицам. Зловещие фигуры с огромными чёрными мешками тенями скользили по Вест-Энду. Они, как каторжники цепями, гремели пивными банками и тележками для покупок.
На нашей аллее, поднявшийся ветер играл в футбол бумажным стаканом из Тим Хортонс. Луна, как светодиодная лампочка, заливала улицу белым светом. Около дома нас чуть не описал скунс. Но Тузик вовремя дёрнул меня за штанину. Мы обошли, вставшего в боевую позу, зверюгу и перевели дыхание.
- Ну, Тузик, - сказал я, - если мы вонючку скунса одолели, то и финансовый кризис переживём. Идём ставить самовар.
Тузик, радостно завиляв хвостом, побежал к подъезду.
