навеяло... :D
Сказочка давно окончилась, а Незнайка лежал в темноте,
ворочался с боку на бок и грустно вздыхал. Он мысленно
разговаривал сам с собой, и от этого ему казалось, что с ним
разговаривает какой-то находящийся внутри него голос.
"Он ведь сам виноват, -- оправдывался Незнайка. -- Он ведь
толкнул меня! Что же, я молчать должен?"
"Подумаешь, какой важный! Уж и не толкни его! -- отвечал
голос. -- Ну, толкнули тебя, и ты толкнул бы!"
"Толкнул бы"! -- проворчал Незнайка. -- Значит, я драться
должен? Драться нехорошо!"
"Ишь ты! "Нехорошо"! -- передразнил голос. -- А то, что ты
сделал, хорошо разве? А если бы тебя кто-нибудь превратил в
осла?"
"А чего же он толкается?" -- упрямо твердил Незнайка.
"Ну что ты заладил: "толкается, толкается"! Ты ведь знаешь,
что он нечаянно".
"Ничего я не знаю!"
"Знаешь, знаешь! От меня, братец, не скроешь!"
"А кто ты, что от тебя даже ничего не скроешь?" --
насторожился Незнайка.
"Кто? -- с усмешкой переспросил голос. -- Будто не знаешь?
Ведь я твоя совесть".
"А! -- вскричал Незнайка. -- Так это ты? Ну, тогда сиди себе
и молчи! Ведь никто ничего не видел и никто ничего мне не
скажет".
"А ты боишься, как бы тебя не побранил кто-нибудь за твое
мерзкое поведение? А меня ты совсем не боишься?
И напрасно. Я вот начну тебя мучить так, что ты жизни не
будешь рад. Ты еще увидишь, что тебе стало бы легче, если бы
кто-нибудь узнал о твоем поступке и наказал за него. Вот встань
сейчас же и расскажи обо всем Пестренькому!"
"Послушай, -- сказал Незнайка, -- а где ты была до этого?
Почему раньше молчала? У других коротышек совесть как совесть,
а у меня какая-то змея подколодная! Притаится там где-то, сидит
и молчит... Дождется, когда я сделаю что-нибудь не так, как
надо, а потом мучит".
"Я не так виновата, как ты думаешь, -- начала оправдываться
совесть. -- Вся беда в том, что я у тебя еще слишком маленькая,
неокрепшая и голос у меня еще очень слабый. К тому же вокруг
часто бывает шумно. В особенности днем. Шумят автомобили,
автобусы, отовсюду доносятся разговоры или играет музыка.
Поэтому я люблю разговаривать с тобой ночью, когда вокруг тихо
и ничто не заглушает мой голос".
"А, вот ты чего боишься! -- обрадовался Незнайка. -- Сейчас
мы тебя заглушим!"
Он снова нажал кнопку на шкафчике и стал слушать сказку про
Ерша Ершовича. Совесть на минуту умолкла, но скоро Незнайка
опять услыхал ее голос:
"Ты вот лежишь в мягкой постели под одеялом, тебе тепло,
хорошо, уютно. А ты знаешь, что делает коротышка, который
превратился в осла? Он, наверно, лежит на полу в конюшне. Ослы
ведь не спят в кроватях. А может быть, он валяется где-нибудь
на холодной земле под открытым небом... У него ведь нет
хозяина, и присмотреть за ним некому".
Незнайка крякнул с досады и беспокойно завертелся на
постели.
"А может быть, он голодный, -- продолжал голос. -- Он ведь
не может попросить, чтоб ему дали поесть, так как не умеет
говорить. Вот если бы тебе надо было попросить что-нибудь, а ты
не мог бы произнести ни слова!"
-- Какая-то сказка глупая, -- проворчал Незнайка. -- Совсем
ничего заглушить не может.
Он принялся нажимать другие кнопки и слушать другие сказки,
потом обнаружил на боковой стенке шкафчика ряд музыкальных
кнопок и стал слушать разные марши, польки и вальсы. Однако
голос не умолкал ни на минуту и твердил свое. Тогда Незнайка
нажал кнопку, возле которой было написано: "Утренняя зарядка".
И вот среди ночи раздался крик:
-- Приготовьтесь к утренней зарядке! Откройте форточку,
проветрите помещение. Начинаем занятие с ходьбы. Сделайте
глубокий вдох. И-и... Раз, два, три, четыре!
Незнайка замаршировал босиком по комнате, потом перешел к
подскокам: ноги в стороны, ноги вместе, ноги в стороны, ноги
вместе, после чего приступил к наклонам и приседаниям. Гремела
музыка, четко раздавалась команда. Незнайка старательно
проделывал все упражнения, но совесть не унималась и продолжала
жужжать прямо в уши:
"Разбуди Пестренького! Разбуди, разбуди, разбуди!"
Наконец Незнайка не выдержал, подошел к постели Пестренького
и принялся трясти его за плечо:
-- Вставай, Пестренький, мне надо тебе кое о чем рассказать.
Но где там! Пестренький заснул так крепко, что хоть из пушек
пали. Тогда Незнайка вспомнил, что больше всего на свете
Пестренький боится холодной воды. Он пошел к рукомойнику,
набрал в кружку воды и принялся брызгать Пестренькому в лицо.
Пестренький моментально проснулся и подскочил на постели.
-- Что это за наказание! -- захныкал он, протирая глаза. --
Я ведь уже умывался сегодня!
-- Послушай, Пестренький, я тебе расскажу одну вещь, только
ты обещай мне, что не скажешь об этом Кнопочке.
-- Да зачем мне ей говорить?
-- Нет, ты обещай сначала.
-- Ну, обещаю, только говори скорей. Спать хочется!
-- Понимаешь, Пестренький, я сегодня превратил одного
коротышку в осла.
-- Ну и что тут такого? -- ответил плаксиво Пестренький. --
Неужели из-за этого надо меня ночью будить? Превратил -- ну и
превратил.
-- Так ему, наверно, вовсе не хочется ослом быть!
-- Мало ли чего ему не хочется! Вот еще!
-- Нет, это все-таки нехорошо, Пестренький. Ты меня поругай
за это.
-- А зачем?
-- Ну, меня, понимаешь, совесть мучит. Может, мне легче
станет.
-- Как же тебя ругать?
-- Ну, придумай что-нибудь.
-- Не знаю, что и придумать... Совсем, понимаешь, не умею
ругаться!
-- Ну скажи, что я олух бессмысленный.
-- Олух бессмысленный, -- повторил Пестренький.
-- Скажи: скотина безмозглая.
-- Скотина безмозглая!
-- Глупая рожа.
-- Глупая рожа!
-- Ну, еще как-нибудь...
-- Ослиный дурак!
-- Правильно!
-- Ну, легче стало?
-- Нет, понимаешь, не легче. Ты, видно, на самом деле не
умеешь ругаться. Лучше ты вот что... стукни меня кулаком
хорошенько.
-- А как стукнуть -- по спине, что ли, или по шее?
-- Давай, что ли, по спине... Вот так, хорошо! А теперь, что
ли, по шее... Так! Еще разок... Во! Еще бей, не бойся... Ай!..
Ну, довольно, довольно! Размахался тут кулаками! А то как дам!
Обрадовался, что драться можно!
-- Сам ведь просил.
-- Ну и что ж, что просил! Всему надо знать меру.
Незнайка забрался обратно в постель.
-- Погоди, я до тебя еще доберусь! -- грозил он, почесывая
ушибленный затылок. -- Не хочу сейчас связываться.
-- Свинья ты неблагодарная, вот что! -- ответил Пестренький.
-- Ишь ты! -- ответил Незнайка. -- То говорил -- не умею
ругаться, а сам свиньей называет.
На этом разговор окончился, и они оба уснули.
