Ах, Жорж Дантес убил поэта!
И проклят был в веках за это.
А Жорж Нива поэтам друг —
известно мне из первых рук.
В словесность русскую влюблённый,
он с гор слетает, окрылённый,
и вносит негасимый свет
в Женевский университет.
К чему ж я вспомнил про Дантеса?
Он был бездельник и повеса.
Иное дело Жорж Нива —
мой друг, профессор, голова.
А вспомнил потому, наверно,
что в мире есть добро и скверна,
что принцип нашего житья —
два Жоржа разного шитья.
И счастлив я, что с этим дружен,
что этот Жорж мне мил и нужен,
что с ним беседы я веду…
А тот пускай горит в аду.
)
" Однажды в студёную зимнюю пору
На форум зашёл чтоб ответить старперу
Не что бы бы очень хотел я отве
Но нужно когда то ответить ботве
Известно : ботва размножатся спорам
На форумах то же бездарными и спорами
Она прорастаете как плесень в мозги :
Тут полный пипец " и не видно ни зги
---
Узнал Я вчера что с планеты Уеров
Вышли в контакт на наших старперов
Вышли пришельцы для разговоров
И говорят им : хай братья по разуму
А те им в ответ - готовы к маразму
Пришельцы : what about the adaptation to the rain?
Старперы в ответ: визите портвейн
Му по утряни дебилы, дебилами
А после второй собираемся силами
А после шестой мы готовы на акт
Вступить с иноверцем в вербальный контакт
Дебилы нужны
И старперы нужны
Что бы увидеть
Со стороны )
---
Перечитал , и решил что пора
Что нибудь вновь написать для шнура
---
Ну и что нибудь вкусненькое
Из хорошо забытого старого
)
Если бы автором "красной Шапочки" был..
Эдгар По
На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую
вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка.
Эрнэст Хемингуэй
Мать вошла, она поставила на стол кошелку. В кошелке было молоко, белый хлеб и яйца.
- Вот, - сказала мать.
- Что? - спросила ее Красная Шапочка.
- Вот это, - сказала мать, - отнесешь своей бабушке.
- Ладно, - сказала Красная Шапочка.
- И смотри в оба, - сказала мать, - Волк.
- Да.
Мать смотрела, как ее дочь, которую все называли Красной Шапочкой, потому что она всегда ходила в красной шапочке,
вышла и, глядя на свою уходящую дочь, мать подумала, что очень опасно пускать ее одну в лес; и, кроме того, она подумала,
что волк снова стал там появляться; и, подумав это, она почувствовала, что начинает тревожиться.
Ги де Мопассан
Волк ее встретил.
Он осмотрел ее тем особенным взглядом, который опытный парижский развратник бросает на провинциальную кокетку,
которая все еще старается выдать себя за невинную.
Но он верит в ее невинность не более ее самой и будто видит уже, как она раздевается, как ее юбки падают одна
за другой и она остается только в рубахе, под которой очерчиваются сладостные формы ее тела.
Виктор Гюго
Красная Шапочка задрожала.
Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнабула в печке...
Джек Лондон
Но она была достойной дочерью своей расы; в ее жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера.
Поэтому, и не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим апперкотом.
Волк в страхе побежал.
Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.
Ярослав Гашек
- Эх, и что же я наделал? - бормотал Волк. - Одним словом обделался.
Оноре де Бальзак
Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине 17 века неизвестным мастером.
Он вырезал ее из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил ее на железные петли,
которые в свое время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели.
На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина,
о которой говорили, что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард - фаворит Марии Антуанетты
и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки.
В остальном же дверь была обыкновенной, и поэтому не следует останавливаться на ней более подробно.
Оскар Уайльд
Волк.- Извините, вы не знаете моего имени, но...
Бабушка.- О, не имеет значения. В современном обществе добрым именем пользуется тот, кто его не имеет. Чем могу служить?
- Видите ли... Очень сожалею, но я пришел, чтобы вас съесть.
-Как это мило. Вы очень остроумный джентльмен.
- Но я говорю серьезно.
- И это придает особый блеск вашему остроумию.
- Я рад, что вы не относитесь серьезно к факту, который я только что вам сообщил.
- Нынче относиться серьезно к серьезным вещам - это проявление дурного вкуса.
- А к чему мы должны относиться серьезно?
- Разумеется к глупостям. Но вы невыносимы.
- Когда же Волк бывает несносным?
- Когда надоедает вопросами.
- А женщина?
-. Когда никто не может поставить ее на место.
- Вы очень строги к себе.
- Рассчитываю на вашу скромность.
- Можете верить. Я не скажу никому ни слова (съедает ее).
-(из брюха Волка). Жалко, что вы поспешили. Я только что собиралась рассказать вам одну поучительную историю.
Эрих Мария Ремарк.
Иди ко мне, - сказал Волк.
Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка.
В этом коньяке была тоска и усталость - тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.
- Конечно, - сказала она. - Нам не на что надеяться. У меня нет будущего.
Волк молчал. Он был с ней согласен
........
Последний раз редактировалось Wind 11 июл 2017, 14:53, всего редактировалось 2 раза.
Михаил Шолохов.
На синем, ослепительно синем небе — полыхающее огнем июльское солнце да редкие, раскиданные ветром, неправдоподобной белизны облака. На дороге — следы охотников, четко отпечатанные в серой пыли. А по сторонам — словно вымершая от зноя степь: устало полегшие травы, тускло, безжизненно блистающие солончаки, голубое и трепетное марево над дальними курганами, и такое безмолвие вокруг, что издалека слышен посвист суслика и долго дрожит в горячем воздухе сухой шорох красных крылышек перелетающего кузнечика.
Было что-то величественное и трогательное в медленном движении охотников, в мерной поступи людей, измученных жарой, бессонными ночами и долгими переходами, но готовых снова, в любую минуту, развернуться и вспороть брюхо серому хищнику, чтобы освободить Красную Шапочку и ее бабушку.
" Приходить к тебе,
чтоб снова
просто вслушиваться в голос
и сидеть на стуле, сгорбясь,
и не говорить не слова.
Приходить,
стучаться в двери,
замирая, ждать ответа...
Если ты узнаешь это,
то, наверное, не поверишь,
то, наверно, захохочешь,
скажешь:
"Это ж глупо очень..."
Скажешь:
"Тоже мне -
влюблённый!" -
и посмотришь удивлённо,
и не усидишь на месте.
Будет смех звенеть.. рекой...
Ну и ладно.
Ну и смейся.
Я люблю тебя ..
такой.
" Как все-таки она его ждала!
Она не знала раньше, что в разлуке
Так глупо могут опуститься руки,
Так разом опостылеть все дела.
Она была внезапно лишена
Тех маленьких счастливых ожиданий,
Той мелочной, но ежедневной дани,
Которую нам жизнь платить должна.
Мы можем пережить большое горе,
Мы можем задыхаться от тоски,
Тонуть и выплывать. Но в этом море
Всегда должны остаться островки.
Ложась в кровать, нам нужно перед сном
Знать, что назавтра просыпаться стоит,
Что счастье, пусть хоть самое простое,
Пусть тихое, придет к нам завтра днем.
1936-1941