Франция расплачивается за своё соплежуйство.
Взято с http://revolver.ru/misc/7995
В предместьях Парижа началась очередная Великая Французская революция. На этот раз – исламская. Повод для волнений не имеет значения: важно, что потенциальная опасность «зеленого пояса» стала реальной и Париж отныне и надолго стал осажденным городом.
В чем корни конфликта? В отличие от Германии, куда турки завозились бизнесом как дешевая рабочая сила взамен местной, обитатели бывших африканских колоний Франции селились в пригородах с одной только целью: любой ценой зацепиться и безнаказанно паразитировать на французской системе соцобеспечения, известной рекордным даже в Европе детским пособием, рассчитанным именно на тех самых француженок, которые, вопреки призывам Де Голля, так и не хотят рожать – даже за большие деньги.
Россиянину трудно даже представить величину французского детского пособия. По нашей терминологии, это оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком – но не до одного, а до десяти лет! Его хватает, чтобы одинокая мать с ребенком могла жить, не работая, на уровне хорошего европейского стандарта.
А теперь представьте себе реальный уровень жизни где-нибудь в Сенегале или в арабском мире: на французское пособие для одной матери с ребенком может жить целая африканская деревня. Надо ли говорить, что легальные и нелегальные иммигранты всеми правдами и неправдами стремятся любой ценой переплыть море и попасть в Европу, где можно получать немыслимые деньги только за то, что у тебя есть дети!
Соответственно, жизнь «зеленого пояса» Парижа проста, как жизнь кроликов: родив первого ребенка на территории Франции ( по конституции, он сразу же получает гражданство и право на социальные пособия), иностранка полностью решает материальные проблемы для всей семьи, начиная с мужа и кончая африканскими родственниками– правда, только на десять лет.
Еще ребенок – и жить становится еще лучше и веселей. А ведь можно и еще, и еще… Так что сегодня все жители арабских предместий были целевым образом выращены французским правительством ( точнее, правительствами) на деньги налогоплательщиков – не вернув в казну ни сантима.
Поскольку единственным условием реализации «африканской мечты» во Франции было получение вида на жительство и регулярное размножение, первоначально все инокультурные колонии во Франции были более лояльны и законопослушны, чем коренные французы. Так рождалась легенда о возможности «интеграции» культурно враждебных ( скажем мягче – культурно несовместимых – ред.) меньшинств в европейские социумы.
Однако на деле никакой интеграции не было: проживая компактными группами, арабские колонисты не чувствовали себя французами. Они чувствовали себя частью другого мира, чье назначение – застолбить новые земли и со временем очистить их от аборигенов-христиан.
Чем оправдывают погромщиков? Как всегда, «тяжелой долей нацменьшинств»: мол, работы нет, аборигены не любят, ксенофобы обижают… На самом деле, ситуация – прямое следствие «войны на размножение» и установки исламской общины на социальный паразитизм. «Зеленые» пригороды Парижа кормятся не руками, а репродуктивными органами: деньги «зарабатывают» дети, вставая на «трудовую вахту» еще в чреве матери ( пособия выплачиваются, начиная со второго месяца беременности) и «выходя на заслуженную пенсию» в десять. Все остальные – иждивенцы. На смену «перестаркам» встают новые и новые «кормильцы», и так до бесконечности, вернее – до пределов, обусловленных конечностью ресурсов.
Участники христианских погромов — типичные «пенсионеры репродуктивного фронта», живущие на детские пособия своих братьев и сыновей. Работать они в большинстве своем не хотят – они привыкли, что за них работают «эти белые свиньи». А вот качать права и мечтать о порабощении иноверцев – это пожалуйста.
Характерны результаты опросов французских «евромусульман»: около половины из них откровенно признались в сочувствии к религиозным экстремистам, а около 10% — заявили, что готовы помогать Бен Ладену. Политика «интеграции» иммигрантов, насаждаемая сегодня и в России, экспериментально опровергнута.
Наградой за христианскую доброту французских властей стали аномально быстро растущие инокультурные метастазы, «интегрированные» в живое тело Франции.
Что следует за ростом метастазов? Метастазы начинают давить на окружающие органы, нарушать их функционирование, дальше интоксикация, болевой синдром, агония…
Так происходит и с государственным организмом — в данном случае Франции.
Какова врачебная тактика? Несмотря на любовь к социальным экспериментам, в данном случае европейцы в очередной раз выбирают смертельный вариант: обезболивание «толерантностью» и «борьбой с ксенофобией» и отказ от оперативного лечения: может, опухоль рассосется? Иосип Броз Тито тоже думал, что албанская проблема в Косово рассосется…
Беспорядки в «зеленом поясе» Парижа — не волнения, связанные с местной безработицей, а гораздо более грозный симптом: исламская колония во Франции переросла фазу «гиперлояльности» и переходит к стадии криминального террора против коренного населения. Судя по всему, уже в ближайшее время во Франции появится аналог печально известной «Армии Освобождения Косово». «Армия освобождения Франции»? Почему бы и нет? Ведь в начале века албанцев в Сербии и Косово практически не было.
Итак, во Франции разгорается этнический конфликт. Где критическая точка? В общей численности населения Франции численность исламской колонии пока не превышает нескольких процентов. Однако если взять парижский мегаполис и сравнивать не номинальную численность населения, а число мужчин призывного возраста, то картина выглядит иначе… А ведь захват столицы – это, как правило, захват всего государства.
А теперь учтите, что при сегодняшних темпах размножения исламские общины Европы даже без внешнего притока удваивается меньше, чем за двадцать лет…
Возможно ли восстановление мира уступками? Не станут ли уступки прецедентами, толкающими инокультурные колонии на обострение напряженности? Учитывая, что ассимиляция иммигрантов намного отстает от роста инородного населения, устойчивого решения конфликта не предвидится.
Впрочем, теоретическая возможность решения остается. Политкорректные называют такое решение «репатриацией», любители европейской истории – «реконкистой». В конце концов, в международном праве есть принцип взаимности. А если так, то стоит вспомнить историю изгнания из Алжира двухмиллионной французской колонии. История любит неожиданные повторы и аналогии.
Совершенно очевидно, что ситуация в Париже как две капли воды напоминает ситуацию в Москве. За тем исключением, что за отсутствием в России детских пособий и слабостью власти, инокультурные общины в России сразу перешли к стадии криминальной экспансии и криминального террора.
Сегодня, когда русское население сплошь и рядом обвиняют в «ксенофобии», почему-то приравнивая ее к германскому нацизму.
Но что такое ксенофобия? По определению, это всего лишь боязнь людей иной этнической принадлежности, и не более того. Можно ли обвинять потенциальную жертву в отсутствии любви к потенциальному насильнику? Или мы обязаны заранее «расслабиться и получать удовольствие» от всего, включая смерть?
Примеров того, что массовое вселение чужаков заканчивается плохо, более чем достаточно – теперь и на примере Франции.
А о конференции пусть модератор побеспокоится, а то гадюшник получится.
