Ехать мне предстояло на самый юг Германии в район Шварцвальда (Черного Леса) в маленький городок N, затерявшийся в самом центре этой горной лесистой местности. По пути я заехал к своему немецкому заказчику, который подробно объяснил мне, что нужно сделать, выдал ключи, большую сумму наличных денег на покупку инструмента и материала (конечно же с обязательством предоставления всех квитанций) и забил для меня один из своих автомобилей всякой снедью. Переночевав у заказчика, я рано утром уже на чужом автомобиле отправился дальше и к полудню, пропетляв по горным серпантинам и пробравшись по узким дорогам через буковые леса, наконец добрался до места назначения.
Городок N находился на вершине холма и состоял только из одной длинной улицы, которая делила городок на две части. В центре была маленькая площадь с обязательными ратушей, церковью, харчевней с простым названием "У Фрица", аптеки, пекарни, пары магазинов и овощной лавки. Больше в городе никаких заведений не было. Я медленно проехал по центральной улице, незаметно для себя погружаясь в царящее здесь средневековье. Сама улица, мощеная камнем, древние дома с черепичными крышами - казалось весь этот мир застрял где-то в позапрошлом веке, спятался в своем черном лесу от ужасов двух последних мировых войн и катаклизмов. Последний солдат, проходивший здесь, был, наверное, еще солдат армии Наполеона.
(Типичный городок в Шварцвальде)
Проехав через город, я нашел место, где мне предстояло поселиться. Мой заказчик снял мне небольшую квартирку в подвальном этаже частного года на самом краю города. Хозяин дома, пожилой сухой старик со смешным именем Альфонс, показал мне мое убежище - комнату, в которой была только кровать и тумбочка. На тумбочке стояли плитка и электрический чайник. В углу гудел старый холодильник. Одна дверь вела из комнаты в душевую с туалетом, другая на открытую веранду с плетенными креслами и чайным столиком. Выйдя на веранду, я тут же полюбил это место. Дом стоял на вершине холма. Сразу от веранды вниз спускались виноградные поля, по-видимому Альфонса, дальше простиралась долина с маленькой речушкой. На другом берегу речки виднелись красные крыши домов следующего маленького городка с обязательным шпилем церкви по центру. Дальше за городком снова поднимались горы, поросшие лесом.
Полюбовавшись видом на долину и перегрузив в холодильник заботливо переданные мне заказчиком консервы с сосисками, большие черные хлеба, минералку и пиво, я отправился смотреть свое место предстоящей работы.
Дом, который мне нужно было отреставрировать, находился на противоположном конце городка. Как оказалось, это была бывшая водяная мельница. Она стояла у подножия холма, с которого раньше стекал ручей, который и приводил в движение колесо мельницы.
Ручья уже не было. Колеса мельницы тоже не было, только из стены дома торчал четырехгранный кованный штырь, на котором оно когда-то крепилось. Сам двухэтажный дом был в большом запустении: с просевшей с одной стороны крышей, с давно не крашенными прогнившими ставнями на окнах, с серыми, заросшими бурьяном стенами. Мне предстояло обновить только то, что находится снаружи: поправить крышу, вычистить и выкрасить стены, оконные и дверные рамы, наличники и ставни, двери и ворота, поставить вокруг дома ограду.
Я открыл полученными от заказчика ключами старый заржавевший замок и зашел в дом. Внутри оказался маленький дворик. Когда мельница еще работала, в него, через ворота с улицы, въезжали повозки, груженные мешками с зерном и выезжали груженные мукой. На первом этаже была большая кухня с печкой, не такой как в русских домах, высокой, на которой можно спать, а низкой, по пояс, с комфорками и большим коробом вытяжки над ней. В жилых помещениях, на удивление хорошо сохранившихся, никакой мебели или другого признака проживания людей не было. В мельничном цеху оборудование было давно снято. Сам жернов, старинный каменный диск с насечками, был вкопан посреди мощенного дворика у входа в дом. Цех был заставлен старой мебелью, ящиками, ржавыми железяками и прочим хламом, который мне предстояло выбросить в контейнер для строительного мусора, уже поставленный возле дома. Во всем доме пахло плесенью, пылью и, на удивление, хлебом.
Я обошел дом вокруг, планируя с чего мне начать и как распланировать время и виды работ. К обеду к дому уже подвезли строительные леса. Хозяин фирмы по установке лесов, молодой парень Михаель, и два его помощника тут же принялись за работу, и через пару часов дом со всех сторон был схвачен в алюминиевый каркас. Я расспросил у Михаеля про ближайшие строительные рынки, столярные мастерские, пилорамы, и, выдав каждому по купюре на чай, распрощался с бригадой. Их грузовик уехал, а я остался один на один со своим домом, который я уже мысленно назвал "моя фазенда".
(Дом очень похож на этот)
Начать я решил с крыши. Погода стояла хорошая, дождей не предвиделось. Поэтому лучшего времени для того, чтобы снять черепицу с прогнивших стропил не было. Уже в первый вечер я снял черепицу с части крыши, там, где стропила прогнили и крыша провалилась вовнутрь, и сложил черепицу тут же на строительных лесах. Я снял старые рейки державшие черепицу и при последних лучах задящего за горизонт солнца сделал замеры стропил.
На следующее утро я заказал на ближайшей пилораме новые стропила, привез в на одолженном там же прицепе, и уже к вечеру установил их взамен старых прогнивших. На следующий день я закрепил новые планки и положил обратно черепицу. Та часть работы, которая как мне казалось, будет самой тяжелой и займет у меня больше всего времени, на деле оказалась самой легкой и нетрудной. Я еще не знал, какое испытание приготовила мне моя "фазенда" в будущем.
Начались трудовые будни. Вставал я рано, с восходом солнца, и работал до наступления темноты. Весть о мне быстро обошла городок. Все считали меня работящим и усердным плотником, работающим буквально от рассвета до заката. На самом деле я просто стремился поскорей закончить работу, чтобы успеть вернуться домой и использовать остаток отпуска для настоящего отдыха.
Придя вечером в свою квартирку, я первым делом отмывался в душе, затем, сварив сосисок, чистый и посвежевший, выходил на веранду, где любовался заходящим за горы солнцем, ужинал, отдыхал и планировал все, что мне предстояло сделать на следующий день. Все было бы хорошо, если бы не мой сосед, владелец дома Альфонс. Над моей верандой была его, соединенная с моей железной винтовой лестницей. Как только я заканчивал ужин и поудобнее усаживался в старом плетенном кресле, как слышался скрип лестницы, и сверху, ко мне в гости, спускался Альфонс со стеклянным кувшином самодельного вина. Сам того не подозревая, я в первый же вечер открыл "ларец Пандоры", пригласив Альфонса к себе на террасу. Впервые за десять лет, после того, как умерла его жена, у Альфонса появился собеседник. В первый же вечер он обрушил на меня огромный объем информации, начиная со своего военного детства, и заканчивая всеми болезнями, которые посещали его организм за последние тридцать лет. Остановить его не представляло никакой возможности.
На следующий день Альфонс уже не спрашивая разрешения спустился ко мне на веранду, терпеливо ждал пока я закончу со своими сосисками и начинал рассказывать уже про болезни своей почившей супруги, про проблемы далеко живущих детей, про соседей, и так без остановки. Из-за Альфонса я лишился своего, после длинного трудового дня, заслуженного отдыха. Нужно было что-то делать.
Идея пришла внезапно, после того, как Альфонс обмолвился о груде старых писем, скопившихся на чердаке, дескать не помешало бы их все разобрать и систематизировать. Желая занять Альфонса, отправив его подальше на чердак и тем самым обеспечить мне хотя бы несколько спокойных вечеров, я попросил его показать эти письма. Уже на следующий вечер Альфонс был у меня с огромным кожаным чемоданом полным старых бумаг. Мы принялись рассматривать его содержимое, когда я, сам того не подозревая, подготовил себе первую ступеньку к спасению.
- Смотрите, сколько почтовых марок на старых конвертах - сказал я. Если бы собрать их в альбом, то получилась бы, наверное, интересная коллекция.
- Кому может быть интересна такая коллекция? - спросил Альфонс.
- Ну если бы я был маленьким, и мой дедушка подарил бы мне такой альбом, я бы очень обрадовался. - ответил я.
Мои слова неожиданно произвели на Альфонса большое впечатление. Уж не знаю, в каких отношениях он был со своими детьми, но, видимо, искал способа сблзиться с ними, а главное со своим шестилетним внуком, которого он очень любил и видел нечасто. Теперь у Альфонса появилась цель подарить ему красивый альбом с марками.
На следующий же день мне был продемонстрирован самый дорогой и большой альбом для марок, который можно было найти в магазинах соседнего большого города. А раз есть альбом, то он должен быть заполнен. Теперь старый Альфонс спускался ко мне намного реже. Все чаще я слышал, на его веранде надо мной скрип его кресла, звяканье ножниц, шум фена. Альфонс возился со старыми конвертами, осторожно отделял марки, размещал их в альбоме. Теперь я был предоставлен сам себе.
Продолжение следует.