За четыре года диктатуры путинская юстиция не раз удивляла нас процессами, стоявшими как за гранью закона, так и здравого смысла. «Болотное дело», дело Pussy Riot, процесс Савченко – дальше можно уже и не ходить. Однако еще никогда бедная девочка Фемида не прыгала за эту грань так далеко, как на процессе украинских граждан Николая Карпюка и Станислава Клыха, приговор которым вот-вот вынесет суд в Грозном. По сравнению с ним «Процесс» Кафки – это торжество правосудия и здравого смысла.
Первым признаком сталинской юстиции является полное отсутствие материальных доказательств. Их нет: ни фальсифицированных, ни тех, которые, по сути, ничего не доказывают, ни липовых актов экспертизы — вообще нет ничего. Ощущение как от постановки Шекспира в бедном провинциальном театре: в разговорах льется кровь и штабелями валятся трупы – а на сцене нет ни плахи, ни топора, стоят только пара стульев и тумбочка.
Читать далее:
http://www.ixtc.org/2016/05/viktor-davy ... #more-9073
И конечно, самой зловещей чертой сходства со сталинскими процессами является то, без чего последние не обходились – пытки. О них Николай Карпюк написал в ЕСПЧ не менее обстоятельно, чем о своих якобы «зверствах» в протоколах. Тут уже никакой драматургией и не пахнет, ибо по сравнению с этим «Вий» – просто сладкая рождественская сказка.
«Руки мои были связаны за спиной наручниками. Мне связали веревками ноги и руки, наручники сняли. Ко второму пальцу правой ноги и среднем пальцу правой руки присоединили клеммы. Затем начали пропускать через меня электрический ток с разной продолжительностью: то в течении десятков секунд, то мгновенными толчками, то продолжительное время. Сколько времени это продолжалось не знаю. Я ни в чем не сознавался, поскольку не принимал участия в боевых действия… Через определенное время пытки прекратились и мне сказали, что следующей ночью наша беседа продолжится. Меня привезли в ИВС, сняли повязку с глаз и провели в следственную комнату, где закрыли в зарешеченном отсеке размером 1 м х 1 м. В этой клетке меня содержали 4 суток и не давали спать. В комнате посменно находилось по одному конвоиру, которые следили за тем, чтобы я не спал…
Через пытки электричеством у меня онемели пальцы рук. Я их плохо чувствовал. Вывозили меня для этих «процедур» четыре ночи. Ток пропускали через разные части тела: через все тело, через сердце, через половые органы. Мне засовывали под ногти какие-то иглы, но я боли не чувствовал, наверное из-за того, что не ощущал пальцы рук. 25 марта меня в очередной раз привезли на «допыт». На этот раз мне не стали связывать ноги. Максим (следователь – В.Д.) сказал, что они устали от моего упрямства и он дал команду схватить моего сына и превезти, чтобы на моих глазах подвергнуть его тем же пыткам. Он так же сказал, что привезут и жену, если получится. Но им будет достаточно и сына. Я заявил, чтобы не трогали сына и жену, я готов принять вину и подписать все необходимые документы… Что происходило дальше не знаю. У меня начался бред»
