http://cursorinfo.co.il/news/pressa/2010/06/02/globa/
Политические комментаторы громко рассуждают о том, что израильско-палестинский конфликт может породить другие конфликты или выйти из-под контроля и вылиться в крупную ближневосточную войну. "Аль-Каида" уже заявила, что провести теракты 11 сентября ее заставила американская поддержка Израилю, а советник по национальной безопасности США Джеймс Джонс сказал, что если Обама решит хотя бы одну проблему, это должен быть ближневосточный конфликт.
С этим соглашаются и средства массовой информации. Газета The Australian в 2007 году освещала израильско-палестинский конфликт гораздо активнее и чаще, чем события на всем африканском континенте.
Поэтому, хотя существуют крупные разногласия по поводу способов урегулирования израильско-палестинского конфликта, налицо единодушие в том, что этот конфликт имеет общемировое значение.
Однако, если судить по реальным масштабам жертв и разрушений, он таковым не является. За последнее десятилетие из-за политического насилия в Палестине погибло почти 6000 человек. Население Палестины составляет около 4 миллионов человек, поэтому средний показатель смертности от политического насилия равен примерно 17 на 100000 населения ежегодно. Это меньше, чем количество убийств в Майами. В мирном Новом Орлеане показатель смертности от убийств на каждые 100000 населения достиг в 2008 году 55 человек.
Слово "Палестина" вводится в строку поиска гораздо чаще, чем "Синьцзян" почти во всех странах. Такая картина сохранялась даже в 2009 году, когда происходили столкновения между мусульманами-уйгурами и китайцами хань. У Пакистана есть общая граница с Китаем. В Малайзии проживают миллионы китайцев. Однако люди из этих стран гораздо чаще ищут слова "Палестина", "Газа", "Западный берег", нежели "Синьцзян" или "уйгур". Сегодняшний конфликт китайских коммунистов с мусульманами не укладывается в популярные современные концепции и представления.
С другой стороны, Палестина это идеальная почва для таких упрощенческих представлений и сюжетов. Для кого-то это последний бастион западной демократии в борьбе с мусульманскими автократиями. Для кого-то это новейший пример европейского империализма. Кто-то видит там повторение крестовых походов, тайный заговор еврейской элиты, остатки холодной войны, религиозную битву за святую землю и так далее.
Палестина это громкие новости; поэтому, когда в Палестине что-то происходит, СМИ готовы освещать тамошние события, и вынуждены это делать. Таким вот превратным способом слушатели, зрители и читатели снова и снова узнают, что Палестина в центре новостей. А Синьцзян это не новость. Он никому не известен (многие и произнести-то это слово не в состоянии) и вызывает путаницу. У людей по поводу Палестины мнение уже сложилось. Но мало у кого имеется представление и устоявшееся мнение о Синьцзяне, Конго или Западной Сахаре.
Большая часть потребителей новостей не знает о том, что такое влияние ведет к непреднамеренной предвзятости в освещении мировых событий. Они постоянно видят Палестину в информационных передачах и вполне естественно полагают, что это один из самых страшных на сегодня конфликтов. Палестина как новость существует по той причине, что она укладывается в упрощенную сюжетную линию. Но такой перекос в освещении событий еще больше усиливает эти представления.
"Становится ясно, что люди стремятся отфильтровывать и истолковывать поступающую информацию таким образом, чтобы она укладывалась в их представления и усиливала их (так, газетная статья может вызвать крики о пристрастности с обеих сторон конфликта), - говорит Хоукинс, - когда информация уже заранее отфильтрована таким экстремальным способом (масса сообщений об одном конфликте, и почти ничего о другом), люди без труда усваивают, что значение имеет только данный конфликт, и что происходит только он один".
"В этом смысле я думаю, что подобное освещение не только играет на руку экстремистам, но и помогает "создавать" экстремистов в данном вопросе. Без такого насыщения новостной информацией многие обращали бы меньше внимания на соответствующий конфликт, и были бы к нему равнодушнее. Мне кажется, это главная причина, по которой ведутся столь активные дебаты на тему израильско-палестинского конфликта".
