Ты всё знаешь, Джон Сноу
http://petrimazepa.com/ua/letitsnow.html
Я очень медленно смотрю сериалы и всегда опаздываю на несколько месяцев к выходу новых серий, но довольно быстро читаю, поэтому простите меня, люди добрые, если я вам пару дней назад испортил жизнь, сообщив свежую, как говно мамонта, инфу о том, что Джона Сноу убили. Я-то думал, что ей уже два года, а вы, оказывается, ждали, пока об этом снимут кино. Простите. Если не хотите видеть других спойлеров о том, чего там ещё произошло и как, за что убили Джона Сноу, то, пожалуйста, не читайте, просто лайкните материал и идите дальше.
Так вот, джентльмены. Как человек, который не имеет высшего образования, я вынужден обучаться постоянно, и глядя на что угодно, хоть на драку двух бомжей, хоть на сериал «Физрук» (отличный, кстати, сериал, хотя ко второму сезону выдыхается), я всегда думаю о том, чему эта картина меня учит. Великий арт-директор Александр Архинос много лет назад сказал фразу, которую я отныне считаю своим девизом: «чему нас учит этот логотип?». Потому что в умелых руках даже логотип чему-то учит.
Так чему же нас учит смерть Джона Сноу?
Смотрите, Джон Сноу – прирожденный Дозорный. Он бастард лорда. С одной стороны – рыцарь, обученный войне и управлению. С другой стороны, человек, выросший в постоянном унижении, без любви матери, с пониманием, что все приобретенные навыки аристократического управления с большой вероятностью ему не понадобятся никогда в жизни, потому что он не лорд, а бастард. Теоретически – Стена именно для таких людей.
Однако, в силу исторических процессов распада, на данный момент все остальные Дозорные – люмпены, которых жизнь готовила совершенно к другому. Они вынуждены придерживаться Клятвы Дозорного не потому, что они вообще понимают, что это такое – придерживаться Клятвы, а потому что они принудительно попали в саморегулирующуюся систему, которая декларирует соблюдение Клятвы.
При этом все остальные Дозорные нарушают Клятву регулярно, по мелочи. Система не сказать чтобы коррумпирована, нет, она просто слаба и не контролирует себя в мелочах. Можно бегать бухать в Кротовый Городок, можно посещать бордель. Главное, не очень открыто. Главное – декларировать Клятву.
И в этой системе оказывается Джон Сноу, который эту Клятву не только декларирует, но ещё и пытается понять, что она на самом деле означает.
Клятва Дозорного – она как Конституция Украины, с той разницей, что каждый дозорный клятву знал, а Конституцию у нас не знает никто, включая большинство народных депутатов.
Однако, на первый взгляд, проблема Дозора не в том, что в нём хорошо или плохо соблюдается Клятва. Проблема в том, что он умирает. Стена обезлюдела, замки не заполняются дозорными, запасов не хватает, людей не хватает, оружия не хватает, экономика погибает, лорды, которые должны помогать поддерживать стену людьми и припасами, игнорируют этот договор и заняты своими внутренними проблемами, не замечая, что на них надвигается опасность гораздо большая, чем дефолт Греции или электоральные результаты UKIP.
И в этих условиях молодой прогрессивный Джон Сноу становится главой Дозора. Вокруг него пачка замшелых пней, которые ещё Кучму помнят молодым. К нему прибиваются какие-то мутные уроды, которые погорели ещё во время первой волны приватизации. Что он делает в этих условиях?
Он начинает срочно имплементировать системные долгосрочные реформы. Резко, как понос, потому что долго тянуть просто некогда – Стена рушится на глазах, и кадровый кризис такой, что ещё полгодика потянуть, и для защиты Стены останутся только соломенные чучела, а людей уже не останется.
В поисках зарубежных специалистов и повышения уровня подготовки собственных, он отправляет верного помощника в Старомест обучаться на мейстера взамен имеющегося мейстера, который хорош всем, кроме того, что помнит ещё, как он из КПСС выходил в 1968-м во время нападения СССР на Чехословакию.
Он привлекает иностранные инвестиции от Железного Банка Браавоса под запредельные условия, которые непонятно, как выполнять. За это местные активисты-почвенники, оппозиционеры и консерваторы, разумеется, недовольны. Однако их концепция восстановления экономической состоятельности Дозора ограничивается только позицией «Таргариены, может, и безумные были, а только при Таргариенах доллар был по 8, а при Сталине у меня хуй стоял, а молодым лишь бы продать нашу Стену браавосийцам, чтоб они тут гей-парады проводили».
Он пытается изо всех сил удерживать политический суверенитет Дозора, не становясь на сторону любого из лордов, играющих в престолы. Но это не вполне возможно, поэтому он постоянно ходит по лезвию ножа и сам не понимает, насколько Стена независима от Станниса Баратеона и насколько Дозор остаётся верен клятве о невмешательстве в дела королевств за Стеной. Однако, он действительно старается проводить суверенную независимую политику, что вызывает недовольство Станниса и подвергает опасности будущее Дозора.
Однако, важно понимать, что Джон Сноу получил Дозор в таких условиях, когда сражаться нужно не только за будущее Дозора, но и за настоящее, потому что возможно, что у Дозора и настоящего никакого нет, и развалиться под грузом накопленных предыдущими лордами-командующими Дозора проблемам Дозор может не завтра, а прямо сейчас.
Джон Сноу пытается вспомнить, о чём на самом деле говорит Клятва. И оказывается, что Дозор создавался не для защиты от Одичалых, а для защиты мира людей в целом, частью какового мира являются и Одичалые. И проблема не в Одичалых, а в Белых Ходоках, которые не особенно парятся проблемами мира живых, они просто убивают всех и превращают их в зомби, которые умеют только выть «Путин, приди» и двигаться на юг, убивая всё живое.
И в этих условиях задача Дозора, даже если абстрагироваться от концепции защиты всех людей, включая Одичалых ватников Донбасса, заключается в том, чтобы максимально способствовать как можно скорейшему переселению всего живого за Стену. Не из любви к одичалым ватникам, а из рациональных соображений – одичалый за стеной не превращается в зомби и не становится винтиком в системе, выстраиваемой Белыми Ходоками, а получает, наоборот, шанс стать винтиком в системе мира живых людей за Стеной.
Итог этой мощной реформаторской деятельности нового Лорда-Командующего Ночного Дозора оказался немного предсказуем. Старые патриоты, которые ещё помнят времена, когда в товариство «Просвита» не допускали жидов, в полном евангельском согласии с красными директорами, любящими Украину за то, что та дала им возможность при жизни поучаствовать в событиях, экранизированных в фильме «Оружейный барон» с Николасом Кейджем в главной роли, страшно обиделись на Джона Сноу за то, что он своими действиями разрушает ту Украину, которую они так любили. Украину, в которой народные депутаты носят вышиванки, но не могут обеспечить кворум, а когда обеспечивают – голосуют за законы, прямо противоречащие, к примеру, той статье Конституции, которая разделяет Церковь и систему образования. Украину, которая рушится вдребезги прямо на их глазах при их посильном участии, потому что они слова Ивана Франка про «лупайте сю скалу» воспринимают настолько буквально, что «лупают» вообще всё, что только увидят. И если приглядеться, то видно, что из камней Стены они уже, не снимая вышиванок, собрали себе неплохие хатынки в заповедных зонах Киевской области.
И за все реформы, которые дали шанс на выживание недолюбливающим Джона бедным и оборванным одичалым, (не прекратившим от этого, кстати, кричать ему про «хунту» и «кулю в лоб»), вкусно евшие при всех лордах-командующих и не желающие делиться с быдлом своим беконом старые функционеры засунули Джону кинжал под ребро.
Тут важно отметить, что, с точки зрения какого-нибудь тирошийского ремесленника, старый бекон и сухари, за которые дозорные убили Джона Сноу – это смехотворно, потому что последняя астапорская шлюха-рабыня питается лучше, чем Дозорный на Стене (а точнее, питалась лучше, до того, как туда прискакала другой прогрессивный реформатор Дейенерис Таргариен).
Но важны не сами сухари. Важно, что Джон Сноу начал резко ломать систему, которая до этого медленно и плавно двигалась в сторону разложения. Не имея достаточной команды, без Донала Нойе, без мейстера Эйемона, без собственной хотя бы небольшой, но верной дружины, которая бы днём и ночью прикрывала его спину. Только с нравственным законом внутри себя и звездным небом над головой.
Чему нас учит этот логотип?
Для тех, кто хочет быстрых и решительных реформ по сценарию Польши – их не будет. Не будет опубликована дорожная карта, не будет проведена с населением разъяснительная работа о том, что, кому и когда дадут реформы. Не будет поквартального плана государственных изменений.
Потому что Джон Сноу был бастард и дурак, а у нас в правительстве ни дураков, ни бастардов нет. Никто не хочет кинжал под ребро, поэтому никто не будет делать резких движений. Все будут пытаться двигаться только в социально приемлемых рамках «Слава Украине — Героям Слава, как экономический курс правительства на 2015-й год».
Не то чтобы реформ не будет совсем. Нет, какие-то будут. Социальный запрос на нечто неосязаемое, называемое словом «реформы», в обществе существует, и этот запрос крайне силён.
Однако в реформировании чего бы то ни было правительство не будет руководствоваться параметрами эффективности. Оно будет руководствоваться параметрами социальной привлекательности. Будут приниматься простые и популярные решения, при этом по возможности так, чтобы не тревожить старые элиты. Непростые и непопулярные решения, приводящие к стратегическим результатам, будут всячески избегаться.
Что должен был делать Джон Сноу для того, чтобы не обнаружить у себя под ребром кинжал? Два варианта.
Первый вариант – ничего непопулярного. Не беспокоить лихо. Максимум — добрать каких-то особенно нужных ему одичалых, при этом поразив их в правах и фактически используя, как крепостных на работах по укреплению Стены. Сидеть ровно и наслаждаться жизнью, пока это возможно. Пока Зима не началась, и пока не пришли Белые Ходоки сожрать и Одичалых, и Дозор, и Баратеонов с Таргариенами.
Второй вариант – делать всё то же самое, что он делает, но озаботившись поддержкой верных людей. Добиться лояльности Станниса Баратеона, отдать ему всё, что он потребует, но получить взамен тотально лояльных рыцарей, способных защитить команду реформаторов от старых элит Дозора. Расширять эту дружину постоянно, за счёт дозорных и одичалых.
Выработать системное видение Нового Дозора. После чего осознать, что война Дозора сейчас должна идти не с Белыми Ходоками, а с самим Дозором. Война с Ходоками начнётся в любой момент, но перед тем, как он наступит, Новому Дозору надо успеть победить Старый Дозор, безжалостно подавив, а если надо – убив всю старую оппозиционную элиту. Понять, что у человека нет прошлого, в котором он одичалый или дозорный, а есть только настоящее, в котором важнейшим параметром является параметр лояльности Новому Дозору. И главным направлением деятельности считать не реформы, а информационное сопровождение реформ. Реформы – это то важное, что надо сделать. Информационное сопровождение реформ, многочисленные спикеры и агитаторы, объясняющие всем вокруг, одичалым, дозорным, людям королевы, что конкретно происходит, и почему надо быть на стороне Нового Дозора – это то срочное, без чего никакое важное невозможно, потому что закончится предсказуемым кинжалом под ребро.
Говоря коротко, Джон Сноу попал в условия, в которые до него попал Тирион Ланнистер, выходящий в одиночку из Долины Аррен. Однако Тирион Ланнистер понял, что его срочная задача – собрать дружину, пусть даже она будет из кланов Лунных гор. А Джон Сноу не понял, что Новый Дозор, который он пытается построить – природный враг того Старого Дозора, который создавался столетиями до него. За что Джон Сноу, собственно, и умер. В дальнейшем, конечно, сценаристы могут попытаться его воскресить, но нас это уже мало интересует.
В рамках Украины воскрешение реформаторов маловероятно. Разве что в том формате, что вы проведёте комплексные реформы в Грузии, недовольные ими Дозорные засунут вам кинжал под ребро, но драконы перенесут вас в Одессу, чтобы вы смогли повторить всё то же самое. Надеюсь, что работа над ошибками была проведена, в этот раз Джон Сноукашвили уже кое-то знает и будет совершать уже новые ошибки.
И не стоит забывать, Valar Morghulis, однако кто-то пораньше, а кто-то попозже.
Александр Нойнец
