А. Венедиктов
― Вот отдельная история. Где она была во время обстрела. А я бы отступил, Оксана, с твоего позволения еще на шаг назад. И задал вопрос следующий бы. Для себя самого. Давайте предположим, что Следственный комитет правду говорит. Можем предположить. Что была корректировка огня, там идет война, с этой стороны минометные расчеты, с той стороны артиллерийские гаубицы. Это доказано.
О. Чиж
― Давайте. Но тогда у меня к вам вопрос от другого присяжного. Ее обвиняют в убийстве журналистов. Как она могла их убить, находясь за три километра. Наводила огонь на минометную установку. Каким образом она могла наводить именно на этих журналистов.
А. Венедиктов
― Подожди. Вперед забежали. Давайте назад.
О. Чиж
― Куда же еще назад.
А. Венедиктов
― Еще назад. Потому что давайте себе представим, вот мы как присяжные говорим: пристав, принеси-ка нам план местности, где указаны были расчеты сепаратистов минометные и откуда стреляли. Покажите нам. Установите это. Можете установить? Конечно, можете, потому что место гибели журналистов известно. Точка. Я имею в виду географическая привязка. Откуда стреляли, тоже Следственный комитет указал. Где стояли минометные – тоже. Это все делается. Напомню, что там шла война и эта территория была линией фронта. О’кей, сделали. Теперь вопрос, предположим, что да, Савченко и еще какие-то люди занимались корректировкой огня. С этой стороны мины летают, с той артиллерийские гаубицы. Она реально и это утверждает Следственный комитет, еще раз, Следственный комитет, прокуратура, а теперь и суд. Прокуратура подтвердила то, что Следственный комитет, суд подтвердил то, что прокуратура. Поэтому не имеет значения. Что она действительно была за три километра. Предположим, верно. И вела корректировку огня. Предположим, верно. И вот у нас история. Первое. Есть минометные расчеты, которые долбают украинские войска и есть в 20 метрах группа штатских. Журналисты и беженцы. Куда наводится огонь? Первое. Корректировщик, почему он будет наводить на безоружных людей, когда в 20 метрах сепаратисты бьют по тем самым артиллерийским позициям. Это первое. Никто не видел, внимание – в деле никто не видел, что она корректирует огонь. Еще раз. Это в деле. Это прокуратура. Это показания тех, кто ее задержал. Она мне сказала, говорит задержавший, якобы задержавший ее сепаратист, что она там для корректировки огня. Ну, огня на кого? На миномет или безоружных людей. Она говорит, что нет, я на безоружных людей не наводила, потому что они не воины. Суд принимает решение, что она наводила. У него доказательств нет. Вот есть слово этого задержавшего, двух. И есть ее слово.
О. Чиж
― Здесь у обеих сторон никаких доказательств.
А. Венедиктов
― Никаких доказательств, совершенно справедливо. Значит, презумпция невиновности в РФ существует? Существует. Обоснованность сомнения в суде присяжных существует? – существует. То есть доказать, не доказано, что она наводила огонь на людей, которые были безоружные. Не доказано это. Дальше. С этого места с этой точки, это мнение Следственного комитета, где она, откуда наводила огонь, не видно этих позиций. Не просто в трех километрах, не видно. Там рельеф такой.
О. Чиж
― То есть мы имеем только цифры как некие координаты наведения.
А. Венедиктов
― Да. Значит, каким образом человек мог наводить огонь, не видя позиций. Предположим, она это делала. Значит, установили Следственный комитет, прокуратура, суд, что вот эта вышка телефонной связи, принадлежавшая Укрнафт чего-то там, вот она на нее залезла. Фотография вышки, которая стоит. Человек, который за эту вышку в этой Укрнафт отвечает, был вызван. Фотография есть в Интернете. Посмотрите. Открытые. Первое – голый столб 72 сантиметров диаметром. Метр почти.
О. Чиж
― Без выступов.
А. Венедиктов
― Да, голый столб. И первая ступенька лестницы для починки – находится на высоте 6 метров 80 сантиметров.
О. Чиж
― А как же туда профильные люди забираются.
А. Венедиктов
― Потому что против вандалов, как он говорит. Там стоят эти, поэтому надо было, чтобы она забралась и оттуда…
О. Чиж
― Без всякого специального оборудования.
А. Венедиктов
― Без всякого специального оборудования с раненой рукой. Это суд признал, у нее была ранена рука.
О. Чиж
― Но надо сказать, что во время суда впоследствии говорили, что мол, видите, она на фото держит кружку…
А. Венедиктов
― На видео. Значит, могла забраться. Шесть метров 80 сантиметров. То есть семь метров. Ну, это где-то приблизительно четыре ее роста. Ну вот представьте себе, у вас четыре роста столб голый круглый диаметром 72 сантиметра, раненая рука, рюкзак, может тренированная, но в общем по этому столбу как-то в общем тяжеловато. Предположим. Забралась. Бывает так. Села на эту вышку. Начала смотреть. Был эксперимент — не видно. Люди с оружием или без. А при этом тут же вбок, на журналистах не было обозначения прессы, ни касок, она как могла понять, что это журналисты российские. И тут мы приходим совсем, хотел сказать к забавному, — тяжелому случаю. Суд исключил одно обвинение, которое заключалось в том, что она наводила огонь на штатских украинских. Потому что российский суд не может судить, суд это исключил…
О. Чиж
― Гражданина Украины.
А. Венедиктов― Который наводит огонь на украинских граждан. Предположим, она все это делала. Опять предположим. А как она могла знать: а) что там российские граждане и б) что там журналисты. Даже в трех километрах в бинокль…
О. Чиж
― На это ответят, что незнание не освобождает от ответственности.
А. Венедиктов
― Нет, значит, если это были… Это неправда. Это война. И тут возникает вопрос, как туда попали российские граждане. Законно, незаконно и так далее. Как они оказались в месте боевых действий. Как кто, как что. На это мне ничего не ответят. Потому что решение суда, теперь внимание, Оксана, уважаемые мои друзья присяжные. Смешная история. В решении суда написано: могла. Еще раз, в решении суда: могла забраться на вышку. Не забралась, то есть не факт случился. А могла. И я могла. И она могла и судья могла. Вы чего пишете в решении суда. Что такое «могла»? Как это вообще можно, это написано в решении суда, зачитанного сегодня. Еще раз, не забралась, а могла забраться.
О. Чиж
― Физически.
А. Венедиктов
― Да, и это судья прочитал. И это зафиксировано. Это чего за решение суда? Что такое «могла»? Не могла, могла, не могла. Забралась или нет, это же преступление. Совершено оно или нет. Ею. Могла совершить. Наверное, могла. Ну так ты докажи, что она со-вер-ши-ла. А не могла совершить. Это разные вещи. Могла, мало ли кто находился в этой зоне.
О. Чиж
― Это в набор мотивов и возможностей, очевидно аргумент отвечает за возможности. Физически возможно.
А. Венедиктов
― Физически возможно. Мотив и возможность есть. Но это простительно Следственному комитету и простительно Генпрокуратуре, решение суда — установление фактов, а не возможностей. И мотивов. Это судебное следствие называется. Вот невозможно. Вот ты не артиллерист, я не артиллерист, ты не математик, я не математик, мы оба не служили. Но вот присяжные это люди, которых собрали из всех слоев общества. И вот если в приговоре появляется слово «могла» — равно ли «могла», «сделала» или «нет»? Вам все скажут «нет» и тогда все. Конец разговора вообще. И тогда 30 тысяч штрафа за нелегальный переход границы.
О. Чиж
― С чем — тоже есть вопросы.
А. Венедиктов
― Если мы по вопросу даже не нахождения, мы признали, что она могла быть в этом районе, что она могла быть у этой вышки, что она могла совершить корректировку огня. Мы признали, что она могла залезть на эту вышку, мы признали, что она могла видеть, что эти люди там находятся рядом с минометными позициями. Но все эти «могла» для суда зеро.
