У нас с Игорем Леонидовичем Щедриным в голове очень много идей. Это потому что, фактически, как удалось определить опытным путём, мы с ним не вполне люди. У людей есть жизнь и много разных интересов, а у нас с ним жизни никакой нет, мы почти не существуем за пределами собственной работы. Вряд ли это можно считать человеческим достоинством: как люди и собеседники мы довольно отвратительные существа, всё, что мы обсуждаем, нас интересует только применительно к поставленной задаче. А задачу мы себе поставили непростую – разгосударствление. Лишение государства избыточных функций и передачу этих функций коллективам и общинам. Если совсем просто – нам не нравится Украина, но нравятся украинцы, и на основании этого мы считаем, что жизни у государства должно быть как можно меньше, а у украинцев – как можно больше. И только об этом по большому счету мы и думаем, и говорим уже скоро третий год как.
А если три года говорить и думать об одном и том же, то накопится очень большой массив идей. И всё, что мы делаем, находится в рамках этого массива идей и того, как мы их реализуем. «Медицинский контроль» Игоря Щедрина – это попытка пощупать государство за тёплое вымя в самой запутанной и коррупционной сфере, и определить, может ли странствующий рыцарь приобрести достаточную экспертизу, чтобы реально выбить у государственного дракона коррупции пару зубов. Благотворительный фонд «Беловодье», в рамках которого мы осуществляем с дорогими читателями волонтерское снабжение 5-й роты 28-й ОГМБ – это попытка понять, может ли простой человек с улицы, не имея никаких инструментов, кроме собственного айкью, сыграть в военную логистику. «Петр и Мазепа» — это самый большой и утомительный, но одновременно и самый простой эксперимент. Это попытка сыграть в идеологическую машину, не теряя человеческого лица, и побороться с идеологической машиной РФ, которая пытается объединить понятия «русский» и «россиянин», чтобы навязать первому понятию всю негативную коннотацию второго. Не скажу, чтобы мы победили, «Газпром-медиа» и Ковальчуки – это такие противники, которых в одиночку не победишь, но выступаем мы пока что очень достойно, и тот факт, что мы можем себе позволить перейти от формата авторского блога в формат открытого микрофона, показывает, что нам удалось аккумулировать комьюнити, которое не только разделяет нашу позицию, но и умеет её самостоятельно транслировать и расширять собственными смыслами.
А пока российскую делегацию ссаными тряпками гонят из ПАСЕ, и это, по сообщениям из 28-й, имеет своими последствиями реально резкое обострение ситуации, я всё равно напишу не о том, что витает высоко во облацех, а о том, о чем должен, то есть, о том, как мы собираемся устраивать организационное строительство.
Структура, которую я описываю, не является окончательной и может подвергаться изменениям в ходе рабочей дискуссии. Однако, в общих ключевых моментах она такою и останется.
Значит, смотрите. Когда мы говорим «Справа», мы говорим о том, что собираемся организовывать сразу две вещи. Во-первых, общественное движение «Справа», массовое всенародное, заточенное на взаимопомощь. А во-вторых, политическую партию «Справа», как часть этого движения, ориентированная на политическое представительство движения в органах власти.
Отдельно на старте заясню насчет русского национализма. Русские националисты – это я и Игорь Щедрин. Мы преследуем своей деятельностью реализацию задачи «чтобы русским людям жилось хорошо». Однако. Не следует думать, что вследствие этого «Справа» — это мероприятие для русских националистов. Так сложилось исторически, что русским в Украине может быть хорошо только в комплексе с украинцами. Некоторые дебилы на кремлевской зарплате могут с нами не согласиться, но когда доходит до дела, мы уже все можем видеть, как они наладили жизнь русских людей что у себя дома в РФ, что у нас дома на Донбассе, поэтому их номер шесть, и слушать их мы зареклися. Поэтому «Справа» — это общеукраинское мероприятие, в котором мы будем исключительно рады видеть и украинских, и татарских, и еврейских, и греческих, и болгарских националистов, буде такие найдутся. Или вообще не националистов. А за ксенофобию у нас будут крепко бить по морде. Вот, собственно, и все дела. Выходит, что «Справа» — это движение для всех граждан Украины, в котором вопрос этнической принадлежности раз и навсегда выносится за скобки. Разумеется, при этом мы за выполнение европейских норм и Конституции Украины, которые гарантируют свободное развитие культур в стране.
Итак, смотрите. Сначала про общественное движение «Справа», потому что организовывать мы начинаем сначала его, а потом уже политическую партию, когда движение наберет стартовую скорость.
Первичная задача общественного движения – в том, чтобы набрать силу, то есть аккумулировать внутри себя как можно большее количество людей, стремящихся помогать окружающим и, буквально говоря, «розбудовувати громаду». Людей-моторов, которые подают нищим в метро, переводят бабушек через дорогу, бьют морды нарушителям правил дорожного движения, борются с коррупцией и так далее. Волонтеров в самом широком смысле этого слова.
Подробнее про смысл слова «волонтер». Не так давно я общался с родственником из Москвы. До драки не дошло, однако, в ходе дискуссии была озвучена небезынтересная мысль о том, что в РФ вообще каждый – волонтер. Потому что все в РФ отлично понимают, что санкции, которые ложатся на страну, они ложатся в виде наценки на каждого жителя страны. И социальный договор таков, что каждый житель страны, переплачивая кто за чёрный хлеб, кто за Курвуазье, не просто платит лишние деньги, а сдает свой волонтерский взнос в кассу державы.
Признаюсь, мысль настолько свежая и яркая, что на этом дискуссию пришлось прекратить. Однако, позднее это откровение позволило мне додуматься наконец до очевидной, на самом деле, мысли о том, чем волонтерство отличается от вот этой странной экономической модели, согласно которой россиянину сначала надо платить за Кавказ, потом за Кавказ и Крым, потом за Кавказ и Крым и Донбасс, и всё это с песней, с огоньком.
Разница между рабством и волонтерством в том, что волонтерская деятельность – это то, что ты можешь себе позволить не делать. Это то, чего от тебя никто не ожидает, выход за пределы общепринятой нормы социального взноса. Не «завтра, товарищи, все на субботник, а кто завтра не идет на субботник, в воскресенье идет на расстрел». А деятельность, занятие которой подразумевает социальное одобрение, но игнорирование которой не подразумевает социального порицания.
И вот задача нашего движения – максимально расширить окно возможностей и перспектив волонтерского движения. То есть, мы планируем не только привлекать в свои ряды уже оформившихся волонтеров, но и привлекать людей, которые волонтерством ранее не парились, чтобы и они тоже вливались в этот модный движ.
Потому что вообще волонтерство и благотворительность по всем исследованиям – штука наркотическая, как героин, это не секрет. Тот кайф, который человек получает от того, что занялся благотворительностью, не перешибает даже секс. Круче ощущений от благотворительности – только ощущения от волонтерства, а точнее, от реакции окружающих на твоё волонтерство. Это не просто работа «за спасибо», это тот случай, когда «спасибо» дороже денег. Чтобы услышать «спасибо» от какого-то замызганного полузнакомого солдатика, люди под обстрелом тысячи километров наматывают. «Спасибо» дорогого стоит, два раза попробовал – и уже подсел. А поскольку помогать людям всяко полезнее, чем бухать, из всех форм пропаганды наркотиков мы выбираем пропаганду волонтерства.
Но вообще-то кроме военной логистики волонтерству покорны все формы человеческой жизнедеятельности. Нет такого человека и нет такого профессионального навыка, который бы не был востребован в рамках волонтерского движа. В вашем подъезде живет бабушка, которой нужно починить капающий кран, потому что ЖЭК этого ей не сделает никогда. Ау, настало твоё время, Человек-Сантехник! Этому городу нужен герой! И так далее, по любому вопросу.
Таким образом, мы планируем формировать базовые территориальные ячейки из людей, желающих поволонтерствовать. Воплотить социальный проект мечты. Помогать окружающим (партия «Взаемопомич» и её глава – Андрей Огородской). Мы никак не регламентируем их численность. Человек может организовать собственную ячейку, на пять, десять, триста человек, или же организовать ячейку, в которой он будет действовать в одиночку. Это не так важно.
Однако, вне зависимости от того, какова численность ячеек, все они так или иначе координируются на уровне города. Территориальная структура, как мы её видим на данный момент, выглядит так: член организации – ячейка – городская организация – областная организация – всеукраинская организация.
У ячейки есть глава ячейки. Он выбирается самой ячейкой посредством, как ни удивительно, выборов. Мы безоглядно верим в демократию во всём её неприглядном зверином обличье. То есть, никак не регламентируем со своей стороны всю внутрипартийную боротьбу и грызню, неизбежную при демократии. Дело в том, что нам нравится конфликт, как базовый инструмент организационного строительства. Нам кажется, что в результате конфликта в честном бою формируется более выигрышная и конкурентоспособная позиция, чем в результате волюнтаристского единоличного решения лидера.
То есть, главу ячейки выбирают члены его ячейки. Главу городской организации – все члены городской организации. Главу областной – все члены областной организации.
А вот главу всеукраинской организации никто не выбирает.
Потому что, и это ещё одно ноу-хау, не будет никакого главы всеукраинской организации. Мы всеми силами мечтаем построить организацию безлидерского типа, поэтому на всеукраинском уровне будет не один лидер, а несколько человек, или три, или пять, пока неясно, в качестве Президиума. Функции их будут строго ограничены, и в основном будут заключаться в координации пиара организации и арбитраже возникающих конфликтов.
Однако и даже это ещё не всё. Дело в том, что мы, как мы есть праваки и корпоративисты, исходим из того базового постулата, что люди не равны между собою, и права, кроме самых базовых, у них тоже не равны. И если кто-то впрягается во славу организации так, что гай гуде, а какая-то бабушка в рамках организационной деятельности только щедро предоставляет свой вечно текущий кран, то и их электоральные возможности в рамках внутриорганизационной демократии тоже очень не равны.
Другими словами, мы вводим понятие «пакета» в рамках организации. Член организации голосует не одним-единственным своим голосом, который является просто проекцией его бессмертной души, а голосует своим пакетом, как совладелец организации.
То есть, строя «Справу», мы, фактически, строим корпорацию, и каждый человек, который приходит в неё и работает в ней, увеличивая присутствие «Справы» во Вселенной, имеет в ней соответствующий акционерный пакет. И, значит, мы учитываем взнос, который человек вкладывает в организацию. Бабушка, которую мы позвали два часа помахать флагом под администрацией в рамках какой-нибудь уличной акции, увеличивает свой акционерный пакет на эти два базовых часа. Юрист, который разрабатывает уникальный законопроект, который никто, кроме него не может разработать, увеличивает свой акционерный пакет на то количество часов, которое он на это дело потратил, но помноженных на коэффициент «уникально ценная экспертиза». Слесарь-сантехник, которого организация направила провести бабушке в холодильник горячую воду, справляется за два часа, и его пакет увеличивается на два часа, помноженных на коэффициент «производственный профессионал».
В итоге, когда происходят выборы какого-нибудь городского головы организации, акционеры приходят на них не сами по себе, а со своими акционерными пакетами, накопленными в довыборный период. И слово уникального юриста оказывается важнее и тяжелее, чем слово бабушки с митинга. А слово слесаря-трудоголика вдруг может оказаться важнее и тяжелее, чем слово уникального юриста, если он дневал и ночевал в чужих подвалах по заказу организации. А слово волонтерской группы, которая сложила свои пакеты и делегировала свои полномочия единому выборщику, главе своей ячейки, вообще на вес золота, и за их благосклонность вынуждены бороться все корпоративные карьеристы, мечтающие влезть на наш внутриорганизационный Олимп.
Однако, о том, почему на наш внутриорганизационный Олимп будет хотеться влезть. А также о том, какие ячейки будут, кроме территориальных (подсказка — экстерриториальные), и в чем будет заключаться их деятельность. А также о том, где деньги берутся, и почему, и как тратятся, и зачем. А также о том, как стать самым массовым движением. А также о том, для решения какой волонтерской задачи недостаточно быть просто волонтерской группой, и надо вливаться во всеукраинское движение. А также о многом другом, читайте в следующих выпусках.
А сейчас вас, наверное, больше всего интересует вопрос «так что же вы в этой организации конкретно будете делать?» Отвечаю. Мы много чего будем делать, и задач уже сейчас Вселенная перед нами нарезала на три жизни вперёд. Но правильный ответ на ваш вопрос: «мы в ней будем жить».
Александр Нойнец
P.S. А пока что подумайте вот над чем. На что больше всего похожа организация, которая в качестве базового постулата своего строительства позиционирует предельный уровень взаимопомощи во всех сферах жизнедеятельности, и стремится построить между своими членами максимально крепкие горизонтальные связи, делегируя им всю полноту власти на местах и пытаясь ослабить их зависимость от государственных институтов?
