Признать такое, конечно, тяжело. Поэтому признание рабивается на стадии.
С.Пархоменко:
Россия, ее военные, ее спецслужбы, ее политическое руководство, ее, не побоюсь этого слова, президент – проходят сложный путь. Они проходят путь от отрицания к признанию. Они проходят путь от беззаветного вранья по этому поводу к постепенному пониманию того, что придется по поводу этой катастрофы сказать правду.
1. Первая реакция на катастрофу этого Боинга. Ведь многие это помнят, она была чрезвычайно экзотическая. Она заключалась в том, что никакого Боинга МН17 вообще никогда не было, а был какой-то странный неопознанный самолет, в нем были какие-то несвежие трупы и кровь в целлофановых пакетиках. И вот он как-то сам взорвался, этот непонятный никому не известный самолет, и никто в этом не виноват.
2. Ну, хорошо – самолет был, но он был с целлофановыми пакетиками крови и с несвежими трупами.
3. Боинг был сбит, но его сбил украинский самолет, и нам неважно знать, что вот тот самолет, на который мы указываем, он не может летать так высоко, как нужно для этого, он не может летать так быстро, как-то он вот туда залез и как-то так разогнался и сбил.
4. Бук сбил, была такая ракета Бук с земли, но, конечно, это не наш Бук, это украинский Бук.
5. Да, у России тоже есть такие Буки, но вот этот конкретный Бук, который стрелял, он стрелял, конечно, с украинской территории, так что это украинский Бук.
6. Бук стрелял с той территории, которая контролировалась вот этими самыми сепаратистами. Но он приехал из Украины. Из России его никто не вез.
.........................
Вот сейчас мы находимся на этой фазе. Смотрите, какой длинный путь мы проделали от пакетиков с кровью и от несвежих трупов до понимания, что это был Бук, он выстрелил вот отсюда, и он туда откуда-то приехал, и он приехал туда для этого. Вот сейчас мы на этом месте.
Следующие фазы будут такие:
..........................
7. Россия согласится, что Бук приехал с территории России, но будет заявлять о том, что экипаж, тем не менее, был украинский. Вот как-то так получилось, что эта российская машина попала в руки украинских злодеев.
8. Признают, что это был российский экипаж, но он был как-то завербован, перевербован, он как-то действовал по приказу украинцев и в интересах Украины.
9. Да, хорошо, ладно, никто их не вербовал, но они сами, им никто не приказывал, они вообще давно уволились, они в отпуске, они это ради интереса, это их собственная затея, они ее сами придумали, сами организовали.
10. Хорошо, ладно, у них был чей-то приказ, но мы не знаем, чей, и мы ищем, чей, мы когда-нибудь найдем и вам сообщим.
11. Да, мы знаем, кто эти люди, но, пожалуйста, не трогайте их – мы сами их допросим и сами их накажем. Это мы много раз с различными людьми, которых обвиняли в разного рода преступлениях за границей, видели, что: нет-нет-нет, мы сами, у нас есть отличное правосудие – пожалуйста, не надо этого недоверия нашему правосудию.
12. Да, вы знаете, ну, все армии мира рано или поздно сбивают какие-нибудь гражданские самолеты. Ну, знаете, это случается. В современном мире это неизбежно, нужно отнестись к этому философски, нужно понимать, что, вот, поскольку человечество изобрело такие сложные системы вооружения, то рано или поздно, знаете, и палка стреляет, а уж ракета, такая сложная, такая софистицированная – ну, конечно, да, она иногда может и запуститься, и куда-нибудь не туда попасть и так далее и так далее.
http://echo.msk.ru/programs/sut/1847122-echo/
